Гарион собрал всю свою волю в кулак.
— Огонь! — мысленно приказал он, и в следующую секунду взметнулось яркое пламя, которое Гарион направил на бакенбарды упрямого старика.
Иерарх вскочил и принялся отчаянно сбивать языки пламени с бороды.
Сконцентрированная мысль иерархов дрогнула, они повалились на пол в страхе и испуге, и Гарион принялся преследовать гролимов, которые катались по каменному полу и лезли на стену. Крича, они сталкивались, поднимались и, повинуясь воле Гариона, опять падали, тыкаясь в углы комнаты и не находя спасения. Неумолимо Гарион настигал каждого, воздавая должное за причиненные страдания, и одного даже пропихнул в трещину так, что остались торчать только ноги.
Когда все было кончено, он повернулся к лысому иерарху, которому в конце концов удалось сбить огонь с бороды.
— Невероятно… Невероятно, — изумленно шептал тот. — Ты способен на такое?
— Я же сказал тебе: я — Белгарион. Я могу многое, о чем ты даже не подозреваешь.
— Камень, — сообщил ему голос. — Они используют камень для своих атак. Уничтожь его!
— Как?
— Взглядом.
Гарион присмотрелся к камню, мерцающему на столе: он различил тонкие линии, пронизывающие кристаллическую структуру, и устремил весь свой гнев на грозное оружие. Рубин ярко вспыхнул, начал пульсировать, затем раздался оглушительный взрыв — и он разлетелся на мелкие кусочки.
— Нет! — завопил лысый иерарх. — Идиот! Второго такого камня не сыскать!
— Слушай меня, старик, — ужасным голосом произнес Гарион. — Ты перестанешь преследовать нас и больше никому не причинишь страданий. — Его рука-тень скользнула к груди лысого человека и ощутила трепетное, как у испуганной птицы, биение сердца колдуна, который со страхом следил за ней. Гарион медленно начал сжимать пальцы. — Ты понял меня? — грозно спросил он.
Иерарх судорожно вздохнул и попытался было освободиться от этой хватки, но его пальцы прошли сквозь тень.
— Понятно? — повторил Гарион, внезапно сжимая пальцы в кулак.
Иерарх закричал от страшной боли.
— Ты оставишь нас в покое?
— Пощади, Белгарион! Хватит! Я умираю!
— Ты оставишь нас в покое? — в третий раз спросил Гарион.
— Да, да… все что угодно, только прекрати! Умоляю! Я сделаю все, о чем ты просишь.
Гарион разжал пальцы и вытащил руку из тяжело дышащей груди иерарха. Потом согнул её наподобие лапы с когтями и приблизил к лицу старика.
— Смотри сюда и помни, — тихо и угрожающе сказал он. — В следующий раз я вырву сердце.
Иерарх отпрянул назад, в ужасе уставившись на страшную руку.
