— Но вы же знаете, что на Юге, если белый находится в комнате ожидания для цветных, он. нарушает местный закон, так же как и черный — находясь в комнате для белых. Уж не хотите ли вы, чтобы приличных белых людей забирали в тюрьму только ради, доказательства их любви к вам?
— А ведь меня бы забрали, если б я вошел в комнату для белых, так почему бы не забрать их за то, что они входят в мою? Друзьям как-то не пристало быть врозь.
— А что это даст нам, если наших белых друзей будут сажать в тюрьму?
— Это покажет им, как глупо развешивать по всему Югу надписи «для белых» и «для черных».
— Либерально настроенные белые уже признали, что это глупо, — сказал я.
— Они еще больше уверятся в этом, когда испытают все на себе, — продолжал Симпл. — Если белых несколько раз упрячут в тюрьму, эти их надписи живо полетят! Белые не будут мириться с тем, что им не нравится. Пусть только белому помешают войти в ресторан, когда ой голоден! Да он перевернет там все вверх дном. А если я захочу войти, белый поможет прогнать меня. Белые, так сказать, в теории знают, что такое предрассудки, а я хочу, чтобы они почувствовали это на своей собственной шкуре. Потому я и говорю: когда эти милые белые господа с Севера зимой отправляются во Флориду, пусть едут в вагонах для цветных. Когда они прибудут туда, пусть остановятся в одной из открытых ими гостиниц для черных, где у них не будет мальчиков на побегушках, всегда готовых к услугам, не будет коридорных для чистки одежды и обуви, не будет завтрака, поданного в номер на столике-тележке, а лифт окажется в неисправности, если он там вообще имеется. Пусть поживут, как цветные, хотя бы один сезон. Держу пари, это испортит их мягкий характер. Это не придется им по душе. Они взбесятся! Если белые добры ко мне, жмут мне руку и говорят, что я им — ровня, это еще далеко не все. Я знаю, что я такой же, как они. Но мне хочется, чтобы со мной обращались как с равным. И тогда, бьюсь об заклад, жизнь изменится! Но если белые не испытают на себе, что значат для негров все запреты Джима Кроу, они никогда не покончат с ними. Они по-настоящему даже не знают, что причинил нам Джим Кроу. Их долг — узнать это, а чувство долга — вовсе не сочувствие свысока.
— Полет вашей фантазии весьма занимателен, — сказал я, — только ничего этого не случится. Хорошие люди уж не настолько хороши. По правде говоря, будь я белый и люби я негров всей душой, все же сомневаюсь, что я согласился бы жить в условиях, созданных для негров, лишь для того, чтобы уверить их в своей любви.
