— Вы снова о расизме, — заявил я. — Расизм, расизм и еще раз расизм! Никак вы с расовой проблемой не можете расстаться.
— Да, потому что я черный, — сказал Симпл. — Не расстанусь я с расовой проблемой уже до самой смерти, потому что останусь черным, пока меня не похоронят. Как же иначе? На это меня толкают сами белые.
— Можно, однако, стать выше этого, пренебречь мелкими житейскими невзгодами.
— Мелкими — это какими же? — спросил Симпл.
— Малыми, — сказал я.
— Ну, сам я не настолько уж мал, а проблема моя огромна. Фактически моя проблема — это я сам. Я — цветной, афро-американец, черный, черно-янтарный, эбеновый, цвета сепии или как бы там еще меня ни называли. Пока я не добьюсь в этом мире справедливости для себя и для других, я не перестану говорить о своей проблеме. Что ж в этом плохого? Все только и делают, что вопят о своих проблемах, в том числе в ООН. Стоит мне только включить радио — и сразу же слышу из ООН речи, речи, речи. У меня нет своей ООН, Гарлем не имеет там представительства. Я не нация. Предполагается, что я гражданин США, предполагается, что некий человек по фамилии Лодж представляет меня там, но я не читал еще ни в одной газете, чтобы Лодж сказал хоть слово о негритянских школах в Гарлеме, которые построены девяносто девять лет назад, или о негритянских школах в Джорджии, где занятия идут только в те дни, когда не надо собирать хлопок. Вот что я имею в виду, когда говорю о левой и правой руке. Наши белые произносят такие громкие речи в ООН и так плохо ведут себя в своей собственной стране, то есть в США, в Америке, ну и в Гарлеме тоже.
— Поосторожнее, вы рискуете совершить измену, — сказал я. — Вам тогда ни за что не дадут паспорта для поездки за границу.
— Какую там еще заграницу? — сказал Симпл. — Не хочу я ехать ни в какие заграницы. Я предъявляю свои права в Америке, и единственная граница, которую я желаю пересечь, это граница, воздвигнутая Джимом Кроу. И паспорт мне нужен лишь для того, чтобы попасть в страну Свободы. И единственная земля, куда я от всей души стремлюсь попасть, это та земля, где царит Равенство, которого я еще никогда не знавал. Должно быть, земля эта находится где-нибудь за рекой Иордан, в сказочной стране Бюла.
— Иначе говоря, по-вашему, сравняться в правах с белыми вы сможете только после смерти?
— В библии сказано: «Сей мир и мир иной», — отвечал Симпл, — и в этом ином мире я стану белее снега, белее, чем мистер Эйзенхаузер и мистер Никсон вместе взятые.
