Реникса | страница 50
Начнем сначала — вчитаемся в туманные нагромождения слов и вникнем в принцип объяснения природы по Аристотелю.
В противоположность современной науке, которая полагает, что жизнь надо объяснять количественными категориями: пространственным протяжением, геометрической формой, движением тел и телец, — Аристотель, объясняя природу, приписывал каждому свойству материи мистического носителя.
Этот способ объяснения близок ребячьей манере рассуждения. (Может быть, поэтому он так и живуч?!) Почему сладко? Потому, что много сладости. Почему тепло? Потому, что много теплоты, и т. д.
Так объяснить можно все, что угодно, и никаких трудностей при этом не возникает. Как понять, что тела падают на землю?
Очень просто: тела падают под действием присущей им тяжести. Чем больше в теле тяжести, тем быстрее оно падает. Это сочетание слов — характернейший пример бессодержательной болтовни.
Возможность «запросто» объяснить все на свете иногда приводит в восхищение, словесная эквилибристика доведена до совершенства. Аристотелевская физика исходила из того, что каждое движение должно иметь двигатель (второй блестящий пример тавтологии). Двигатель должен находиться либо внутри тела, либо рядом с ним, но в непосредственном контакте. Действие на расстоянии считалось совершенно невозможным.
Но вот вам захотелось узнать объяснение самых простых вещей, скажем, движение брошенного камня. Внутри камня двигателя нет, давящего или тянущего тела около тоже нет. Положение вроде бы тяжелое. Но Аристотеля оно не смущает. Желаете объяснения? Пожалуйста. В момент броска рука приводит в движение не только камень, но и окружающую камень среду. Ну, а дальше?
Спокойствие. Окружающей среде, той ее части, которая пришла в движение, рука передает еще особое качество — «виртус мовенс». Этот «виртус мовенс» есть способность передавать движение другим телам.
Видите, как просто!
Теперь дело пошло без задержки. Камень передвинулся в соседнее место за счет этого самого «вируса». Придя в соседнее место, сдвинул новый участок среды и передал ему еще немного «виртуса». И так далее.
Но ведь камень в конце концов упадет на землю! Ну за чем дело стало? Ясно, что при каждой следующей передаче количества «виртуса» становится все меньше и меньше.
А что за среда, о которой идет речь?
Вероятно, это воздух.
А если воздуха нет?
Все равно среда есть. Дело в том, что Аристотель с жаром отвергает возможность пустоты.
Доводы, отвергающие пустоту, весьма темпераментны, а о логике доказательства можно судить по такому «рассуждению»:
