— Ты вот что! Друг-приятель! — сказал он Глебу. — Мы тебя не знаем! Чей хлеб везешь — нам тоже не ведомо!… Не вводи нас в грех, вертай подобру-поздорову… Хлеб отдашь, у кого забрал, и езжай тогда! Пальцем не тронем!… А то на кулаков киваете, а потом и до середняка доберетесь!
Глеб-старший внимательно выслушал кряжистого мужика и решился на рискованный ход.
— А мы согласны! — ответил он. — Через волю трудового крестьянства мы перешагивать не будем! Не для того революцию делали, чтобы с честными тружениками не считаться! Как порешите — так и будет! Не пустите — вернемся и раздадим хлеб по деревням!… Но вперед выслушайте!
— Хватит болтать! Наслушались! — крикнул верзила.
— Помолчь! — сказал ему кряжистый крестьянин и кивнул Глебу: — Говори!
— Закон у нас такой! — произнес комиссар. — У середняка рабочий класс просит: «Помоги, друг, с голоду дохнем! Придет время — сторицей вернем! За пролетариатом не пропадет!…» У бедняка рабочий даже и не просит: знает — у того у самого хребтину через живот прощупать можно!… А что касается кулаков — тут разговор короткий: даешь — и точка!
Глеб посмотрел на сгрудившийся у моста обоз. Возчики стояли у лошадей. Бойцы жидкой цепочкой растянулись вдоль подвод.
— Скажите! — крикнул комиссар возчикам. — Вы видали… Так мы поступаем или не так?
— Так!… Так! — донеслось от подвод.
— Что теперь скажешь? — спросил комиссар у кряжистого мужика.
— То и скажу! — упрямо ответил мужик. — Сегодня — у кулака, а завтра за середняка возьметесь!
— Эх ты! Фома неверующий! — укоризненно произнес Глеб-старший. — А ну ответь!… Только честно! Ленин бедняка или середняка обидел хоть раз?
— То Ленин!… От него мы горя не видали!… А ты-то здесь при чем?
Глеб старший сунул руку в карман и вытащил мандат.
— Читай! — сказал он и протянул бумагу кряжистому мужику.
Тот взял документ широкой, как лопата, рукой. Подскочил верзила и тоже потянулся к мандату. Мужик перехватил его руку, легко отогнул вниз.
— Погодь! Не лапай!
Мужик стоял как раз напротив Глебки, который все еще прижимался спиной к прорезанному мешку. Мальчишка видел, как натуженно зашевелились губы крестьянина, читавшего по складам мандат. Текст документа не произвел особого впечатления. Но когда мужик дошел до подписи, его глаза распахнулись пошире, лицо смягчилось, и он тихо произнес:
— Верно… Ленин…
— Чего шепчешь? — громыхнуло из толпы.
— Говори шибче! — нетерпеливо закричали вокруг.
— Ленин — говорю! — трубно гаркнул мужик, вскинув руку с мандатом. — Тут и подпись его самоличная.
