, стихийно, а банкиры лишь бегут за ней в охвостье, потому что ни повлиять, ни переделать ничего не в состоянии. А тот, кто в эту систему не вписался, оказался
исключен (и, можно предположить,
обречен). В положении исключенного был Советский Союз (с сателлитами), а сейчас в положении исключенного пребывает Китай (более мелкие страны вроде Кубы, с точки зрения «Мир-Системы», вообще не принимаются во внимание). У Валлерстайна получилось так, что на самом деле не было противостояния двух систем, была одна система, которая взяла и просто абортировала неудобную для себя часть. Это тоже надо, по-моему, знать и учитывать, тем более, что, я думаю, в самое ближайшее время Валлерстайна у нас переведут. Все основные его работы у нас переведут потому, что даже на Западе сообразили, что это очень крупная фигура, он недавно был избран председателем (или генеральным секретарем – не помню, как эта должность называется) Международной социологической ассоциации – это при том, что про него все знали, что он левый, что он «неправильный», какие ему можно должности давать? – он вообще «не наш человек»!
Кроме того, по результатам нашей дальнейшей работы возможны всякие корректировки, дополнительные лекции, перемены тем местами и т.д. Я, в частности, уже сейчас вижу, что в предварительный список не попал целый ряд имен, которые для радикала интересны и даже необходимы, – например, Фанон, Альтюссер, Аббаньяно, Сент-Экзюпери, Ильенков, Михаил Лифшиц, возможно, Джентиле, возможно, Эрнст Юнгер, возможно, еще кто-то. Если получится, то эти лакуны я тоже постараюсь заполнить.
сентябрь 1996
