Камю создал свой вариант экзистенциализма, который близок к сартровскому, хотя Камю и отрицал постоянно, что он – экзистенциалист. Главное, что нам будет интересно у Камю, – это апология бунта. Камю тоже есть смысл рассмотреть в отдельной лекции, если, конечно, получится. Тем более, что его, в отличие от Сартра, все желающие могут прочесть –основные тексты Камю, которые нам нужны, в первую очередь, «Миф о Сизифе» и «Бунтующий человек», изданы по-русски. И художественные произведения изданы… Интересно, что и Сартр, и Камю были не только философами, но и писателями. И многие свои идеи они выразили в художественных текстах, причем иногда они выражали в художественных текстах то, что они не могли изложить в текстах чисто философских. Это особенность экзистенциализма: там есть такие вещи, которые, чтобы их понять, надо пережить, – и если ты лично это не пережил, то сколько бы ты об этом ни читал, ни слушал лекций и т.д., понять этого не сможешь. Заучить, вызубрить сможешь, а понять – нет.
Следующей будет Франкфуртская школа. Причем о ней нам придется говорить долго и хитро – с переходом к фрейдо-марксизму, например, или левому фрейдизму. Потому что в ряде случаев существует известная путаница – куда отнести интересующих нас людей. Эрих Фромм, например, кто такой – представитель Франкфуртской школы или фрейдо-марксизма? Вильгельм Райх, «апостол сексуальной революции», он кто – представитель Франкфуртской школы или фрейдо-марксизма? Одни вам скажут одно, другие – другое, и те, и другие будут правы. Наверное, мы начнем с Адорно, потому что Адорно – творец так называемой негативной диалектики, то есть как раз такого варианта радикальной философии, который позволяет человеку воспринимать действительность строго критически, подвергать действительность экспертной проверке разумом, а это хорошо помогает вам чувствовать внутреннюю уверенность, сопротивляться окружающему миру даже тогда, когда вы в изоляции, и даже при тех условиях, когда вы осознаете, что как одиночка не можете выиграть. Я по себе знаю за предыдущий период, за период, скажем, позднего брежневизма, как трудно существовать в условиях, когда никто вокруг не понимает тебя, когда поговорить, что называется, «по душам», с людьми почти невозможно, потому что, во-первых, окружающие, говоря современным языком, зомбированы, во-вторых, они не умеют и избегают обсуждать определенные темы, а в-третьих, существует серьезная угроза нарваться на стукача. В то же время интегрироваться в Систему ты не хочешь, ты прекрасно сам понимаешь, что если ты это сделаешь, ты перестанешь себя уважать, потому что тогда ты утратишь себя как личность. Это с одной стороны.
