— Вы отлично говорили, лучше всех! — сказал Гриша, сел рядом и наполнил рюмку Антона Сидоровича.
— Да уж. Из меня оратор как из бабки футболист. Ты мне, Гриша, не наливай, не надо. Мне и без вина хорошо. Тебе-то хорошо?
— Мне очень хорошо. Такой праздник. Как свадьба.
— Свадьба не свадьба, а все же... не подкачал Кирюша, а? Мне его начальник, вон тот с усами, сейчас по секрету сказал — ваш сын, дескать, далеко пойдет в своей области, мы еще все перед ним рас... расшаркиваться будем. Дескать, ум у него необыкновенного научного склада. И я тут, Гриша, сижу думаю — в кого ум? Не в меня же. У меня какой ум — две руки, поделиться нечем. А знаешь, в кого?.. В мать. Не дожила она, дай ей бог покоя. Но Кирьян в нее. Надя книжная была женщина, даром что без образования, без никакого, а с понятием. Я перед ней, мужик, пасовал. Куда! Как иной раз рассудит — министр. Но по-житейски. Без особых там... А Кирьян, ты посмотри, на какие вершины прет. Голову в шапке не задерешь, свалится. И друзей каких обрел — вот ты, например. Такие друзья с кем попало дружить не станут, верно говорю.
Новохатов смотрел, как Кирьян вел в танце свою Анюту, бережно, учтиво.
— Вам бы съехаться с ними, — сказал он. — Одному ведь скучно жить.
— Не надо! — Антон Сидорович испуганно махнул рукой. — Я им на что? Когда есть на что — зовут. Не обижают. Да ты сам знаешь. С детями я всегда. Не-е, ты, пожалуйста, Кирьку не подначивай. Я уж там буду, где с Надей был. Вдруг...
— Что вдруг? — насторожился Новохатов.
— Да нет, я так. Мне в своей хатенке мило. Никому не в тягость.
— Ладно, — Гриша хлебнул шипучего «Байкала». — Надо нам как-нибудь на ипподром сходить. Вы не против?
— А чего, — легко согласился Антон Сидорович. — Давай и сходим. Теперь можно. Нади нету, никто не осудит. Я уж так-то давно собираюсь. Да все дела, дел разных много.
Кира пошла танцевать с каким-то незнакомым дылдой в бакенбардах, и Новохатов тут же пригласил Шурочку. В нем сразу закипело желание выкинуть какой-нибудь фортель, как-то выплеснуться. Он не умел, как прежде, раствориться в общем веселье, разнежиться и начать говорить всем приятное. Он был безутешен оттого, что Кира танцевала с дылдой в бакенбардах. Она не чувствует его настроения. А что она вообще чувствует?
— У тебя очаровательная жена, — сказала Шурочка. — Я сегодня в этом окончательно убедилась. Мы так славно, откровенно поговорили. Чудесный вечер!
— Идиотский вечер, — отрезал Новохатов. — Только и радости что сбились в стадо и нажрались.
