Я старался не обращать внимания на насмешки, то и дело напоминая себе, что ловцы ведут меня в нужном направлении. При необходимости я наверняка сумею сбежать, но пока мне лучше двигаться с колонной рабов, чтобы как можно скорее добраться до Ринта, куда увели Наа-ее-лаа.
Мысль о ней жгла меня сильнее любых самых едких насмешек.
Гордая принцесса Лаэте, бредущая на невольничий рынок; дочь ямадара Сарго-та, выслушивающая издевательские реплики жестокой мрази; слабая девушка, оставшаяся без всякой помощи и защиты, — быть может, изнемогающая сейчас от усталости, быть может, осыпаемая ударами плетей калькаров… Стоило ли ей бежать от каннибалов, чтобы теперь испытать такое? И стоило ли делать лавадаром человека, который оказался не в силах ее защитить?
К концу перехода, продолжавшегося часов пять-шесть, — то по лесам, то по поросшим травой холмам, — я окончательно убедился, что быть в плену у ва-гасов приятнее, чем в плену у охотников за рабами. Четвероногие каннибалы не имели обыкновения издеваться над пленными, а просто сразу перерезали своим врагам горло, чтобы отправить в котел. Униты же, мнящие себя единственной мыслящей расой во-наа, то и дело пускали в ход плетку просто от безделья, когда им надоедало пялиться по сторонам.
А еще я обнаружил, что двуногие жители Луны гораздо слабее людей. Меньшее, чем на Земле, притяжение сделало их низкорослыми и узкими в кости; я был выше самого высокого из них как минимум на полголовы. Да, среди унитов я казался настоящим громилой, намного превосходя любого из них силой и выносливостью. К концу перехода многие пленники едва волочили ноги, я же без особого труда смог бы проделать вдвое больший путь. Природа снабдила меня более крепким костяком и мышцами, чем лунных людей, а бег по горам наравне с ва-гасами отлично меня закалил.
И я старался подбадривать себя мыслью о том, что раз маленькая хрупкая Наа-ее-лаа умудрилась выдержать пешее путешествие с племенем но-вансов, значит, она должна вынести и теперешнюю дорогу до Ринта.
Дорога заняла около земной недели, к концу которой охотникам пришлось значительно сбавить темп: многие из «голов» пришли в поистине жалкое состояние. Отупевшие от усталости, с плечами, исполосованными плеткой, мужчины брели, спотыкались, падали и даже под градом ударов не сразу могли подняться.
На седьмой день пути двое рабов, не выдержав издевательств, отважились на побег. На очередном привале охотники, как всегда, пустили по кругу большую бутыль, и эти двое попытались ускользнуть в лес. Но беглецов почти сразу поймали, а когда их приволокли назад, на поляне разыгралась такая отвратительная сцена, какой я ни разу не видел, живя среди ва-гасов.
