Байки из суфлерской будки | страница 2
Приходит он на спектакль, как положено, за два часа до начала. Вождя одевают, гримируют, укладывают — авось, проспится и протрезвеет.
…Десять минут до открытия занавеса.
Ленин исчез.
Помреж, монтировщики, актеры, уборщицы облазали все театральные закутки. Нет Ильича! А зрители, между тем, волнуются. Парторг театра места себе не находит: саботаж! провокация! срывается важнейшее политическое мероприятие!
«А-а, гори оно все! — машет рукой главреж. — Занавес!». И занавес открывается.
В глубине сцены стоит знаменитый шалаш. Журчит себе ручеек, шумят себе кустики (каждый листочек выделан так, что не отличишь от живого). Крестьяне на авансцене обсуждают тяжелую жизнь при царизме.
И тут, как будто так и положено, из шалаша вылезает Ленин (никто и не подумал туда заглянуть). «Ух ты!» — восклицают крестьяне. А Владимир Ильич поднимается, осоловело глядя вокруг, подходит к кустам и расстегивает ширинку…
Прожекторы и софиты успели вырубить вовремя.
От чего умирают Кащеи
В театре кукол поставили «Ивана-царевича». Как это принято было в 80-90-е годы, частично — живьем, частично — с куклами, частично — с тенями.
Долго думали, что делать с иглой. Если маленькая — из зала не видно. Если большая — какая ж она игла? И решили, в конце концов, что лучше Ивану просто кокнуть яйцо утиное. Разобьется яйцо — и Кощей подохнет.
…Тени, как известно, говорить не умет. Потому во время Иванова путешествия появлялась в окошке бабушка-сказительница и комментировала увиденное.
Для Аллочки роль бабуси — как сольная партия. Заливалась она соловьем, и текста ей не хватало. Совсем не хватало. Алла импровизировала:
— Шел Иван-царевич дорогой трудною, вдруг видит — перед ним дуб высок. А на самой вершине, на веточках — ларец золотой. И напряг Иванушка силушку, но никак не свалить…
В общем, тут появлялся медведь, ронял-таки дерево, ларец разбивался, из него выскакивал заяц, волк хватал зайца, в небо взлетала утица, настигал ее сокол, яичко падало в море, щука приносила его герою… Апофеоз:
— Взял Иван-царевич свое яйцо — вот она, смерть Кощеева!
Бюрократы и туалеты
В 70-е годы в одном из ленинградских театров поставили «Тени» М.Е. Салтыкова-Щедрина. Спектакль получился плохонький, текст сложный, ни режиссером, ни актерами не проработанный, в общем — скучища и полный завал.
Единственное, что удалось, так это декорации. И главное — бумаги много. Сыплется она с колосников, оседает в корзинах и устилает сцену. Потому как постановка — о бюрократах.