, и англичане поинтересовались насчет приданого. Наконец, 4 октября 1539 года договор был подписан.
В сравнении с той заметной ролью, которую избрал для себя Генрих в период охоты за Кристиной и французскими принцессами в прошлом году, на этот раз он принимал минимальное участие в этих дискуссиях. Он убедил себя, что вполне удовлетворен результатами и приготовился встречать свою новую невесту, но вовсе не с тем нетерпением, которое было характерно для трех его предыдущих браков. Зная о дальнейшем, легко увидеть в этом какой-то скрытый смысл, но его могло и не быть. Король прекрасно знал, что это чисто дипломатический жест, и принял условия, на которых он был совершен. Это был успех международной политики Томаса Кромвеля и, в свете ожиданий, которые в ту пору возникли, никто не мог предполагать, насколько неспособной окажется эта незадачливая немочка соответствовать тому, чего от нее ждали. Анна выехала в конце октября, и это было не лучшее время года для путешествий, но не могло быть и речи о том, чтобы ждать до весны. Довольно странно, что, учитывая путь, который ей предстоял, никто из членов семьи ее не сопровождал даже на каком-то отрезке пути. Объяснением может служить то, что весь двор еще находился в трауре по случаю кончины герцога Иоанна, но поскольку герцог умер еще в прошедшем феврале, следует искать другую причину. Англичане ожидали, что она отплывет из Антверпена или еще из какого-нибудь порта в Нидерландах, но ее официальные сопровождающие отказались от этого маршрута под тем предлогом, что длительное морское путешествие могло повредить ее здоровью. Поэтому она прибыла по суше в Кале, где губернатор, лорд Лисл, встретил ее утром 11 декабря. Ее путешествие не было быстрым. Первые впечатления оказались благоприятными. Несмотря на языковые трудности и ухудшение погодных условий, Анна была грациозной и ласковой. Леди Лисл написала своей дочери, находившейся при дворе, что новой королеве легко и приятно будет служить>[167]. Она была встречена любезно и, казалось, была всем удовлетворена, включая большие корабли, которые прислал Генрих для ее эскорта, хотя сомнительно, видела ли она когда-нибудь до этого океанские корабли. Она также попросила научить ее некоторым английским карточным играм и получила наставления в английском придворном этикете.
До середины декабря все шло так хорошо, как и ожидалось, и придворные и с той и с другой стороны с надеждой думали о том, сколько пройдет времени, прежде чем на свет появится герцог Йоркский. Однако после этого фортуна начала поворачиваться спиной. Погода стала штормовой, отсрочив отъезд Анны в Англию до 27 декабря, и король вынужден был провести Рождество в Гринвиче в одиночестве и нетерпении. Так как Анна двигалась к нему с какой-то особой торжественностью, Генрих начал фантазировать. Кажется, он создал ее в своем собственном воображении не только исключительной красавицей, но и истинно романтической возлюбленной. Горя желанием, он решил перехватить ее по пути, как он это сделал с Екатериной, когда юношей выдавал себя за Робин Гуда. Это была глупая идея для человека его возраста и ранга, и добром она не кончилась. 31 декабря Анна и ее свита достигли епископского дворца в Рочестере, а на следующее утро в ее комнату неожиданно ворвалась группа неизвестных мужчин в масках, которые заявили, что принесли ей новогодний подарок от короля. Принцесса не представляла, как следует на это реагировать. Она не говорила по-английски и вполне могла испугаться, что ее собираются похитить. Слуги не имели возможности предупредить ее, даже если бы они знали, кем являются эти таинственные посетители, и Генрих, который лично возглавлял этот набег, был до глубины души разочарован отсутствием в ней сообразительности и элегантности. Он удалился и через несколько минут вернулся в своем истинном облике со спутниками, стоящими по обе стороны на тот случай, если дама вновь не поймет, в чем дело. В это время до Анны, видимо, дошло, что происходит, и она «очень сильно смутилась». Они немного поговорили, насколько им это удалось, и король поцеловал ее, но все было испорчено. «Она мне не нравится», — коротко бросил он, когда собрался назад в Гринвич
