Легостаев долго молчал. Он посмотрел на парторга Мещерякова, на начальника участка Страшко, на Приходько, на меня.
— Вы, я вижу, смущаетесь, — сказал Егоров, — напрасно, товарищ Легостаев! Отбросьте робость и расскажите нам простыми словами, как вы работаете в своей лаве, что вас волнует, какие ваши желания, какие у вас есть к нам претензии, в общем, все: как вы живете и, так сказать, дышите.
Мещеряков хотел помочь Легостаеву, но Егоров сердито повел плечом:
— Дайте ему самому сказать, что он думает.
Легостаеву, как мне кажется, не совсем ясно было, почему вопрос о работе врубмашиниста поставлен в повестку дня заседания бюро райкома.
— Как я работаю? — медленно сказал он.
Желая помочь ему, Егоров вынул из своей записной книжки листок и положил его перед Легостаевым.
— Это ваша схема движения врубовой машины?
Легостаев взял в руки листок. Да, это был его рисунок. Он удивился. Как он попал к Егорову, этот листок? Он посмотрел на меня, и я кивнул ему головой: «Да, это я дал ваш рисунок Егорову». Легостаев взял листок в руки и словно перенесся в свою лаву.
— Машина моя очень хорошая, — сказал он, — сильная. Присмотрелся я к машине и увидел, что многое еще можно сделать, чтобы поднять ее производительность, и решили мы со Страшко увеличить рабочую скорость хода машины, удлинить бар на врубовке. И благодаря этому мы увеличили площадь подрубаемого пласта. И скорость хода машины мы подняли с полуметра в минуту до одного метра.
Егоров медленным движение привстал из-за стола и прислонился к стене, согнув в коленке больную, опухшую ногу. Лицо его просияло, когда он услышал слова Легостаева.
Легостаев говорил о машине с огромным уважением. По его словам, все дело заключается в том, чтобы умело подойти к машине, учитывая при этом не только ее силу, но и всю обстановку в лаве. Он расчленял свою работу на отдельные составные элементы. Все в работе врубмашиниста важно. Все влияет на конечный результат труда. И то, как перед зарубкой осмотреть машину, как проверять болты на режущей и ведущей частях, как протереть ее, врубовую машину, как смазать ее, как менять зубки вовремя… Он, Легостаев, воочию убедился, что как бы хорошо ни работал отдельный врубмашинист, общий успех работы лавы, всей шахты зависит от труда навалоотбойщиков, бутчиков, бурильщиков, слесарей.
Егоров спросил у начальника участка Страшко, легко ли ему работать с Легостаевым. Страшко замялся.
— И легко и трудно, — ответил он.
