Егоров попросил разрешения прервать на несколько минут заседание. Он вызвал Федоренко и дал ему задание связаться с областью, с начальником комбината.
— Что это за всасывающая пика? — спросил Панченко Афанасьева.
— Всасывающую пику применяли при проходке ствола в Снежном на «Американке», — сказал Афанасьев. — Я, Илларион Федорович, решил испробовать ее в наших условиях. Это еще только первая мысль. Позвольте, я приду к вам с вариантом решения и чертежики захвачу с собой.
Егоров привстал с места и, поправляя сползавшее с плеча пальто, тихо, но отчетливо сказал:
— Как же вы решились уйти с поля боя?
Афанасьев поднял голову.
— Я думал… я полагал, — начал он, — что при создавшейся обстановке…
И замолчал.
— Вы не должны были, вы не имели права так легко сдаться, — сказал Егоров.
При всей кажущейся мягкости, Василий Степанович был человеком жестким и любил называть вещи своими именами.
— Вы сдались раньше времени… — Афанасьев вспыхнул и хотел что-то сказать, но Егоров жестом остановил его. — Представьте себе такую ситуацию в боевой обстановке. Вы наступаете на главном на правлении, вам даны силы и средства, на вас смотрят с надеждой: этот прорвет. Но проходит час другой, день проходит, вы обрушиваете молот прорыва на противника — и у вас ничего не выходит И вот когда вы начинаете ощущать, что эти силы расходуются зря, что вы теряете самое драгоценное — время, вы приходите к мысли: сменить молот на ключик. Где-то там, на фланге, у противника обнаружилась вмятина — и стоит только повернуть этот ключик, чтобы добиться успеха. И вот начальство, еще не зная о том, что у вас рождается новая идея, видя ваши безуспешные попытки ударить молотом, хочет заменить вас другим командиром. Что же вы сделаете? Будете молчать о своем ключике?
Вошел Федоренко и сказал, что у аппарата начальник комбината. Егоров взял трубку и рассказал начальнику комбината о создавшейся ситуации, прося его вернуть заявление Афанасьева обратно в трест.
— Он остается на шахте, — говорил Егоров, — и просит разрешения до конца довести дело: пройти главный ствол. Что-то наклевывается.
Некоторое время Егоров молча слушал, что ему говорил начальник комбината, потом, повернувшись к Афанасьеву, стал задавать ему вопросы:
— Вы в каком году закончили Горный?
— В 1939-м — сказал Афанасьев.
— Старостой группы вам приходилось быть?
— Да, приходилось, — сказал Афанасьев.
Егоров положил трубку и, обратясь к Афанасьеву, сказал:
— Начальник комбината — ваш однокурсник, он передает вам привет и желает успешной работы…
