«Но зато я увижу цветущий папоротник», – напомнила себе Наташа и сжевала сразу два печенья.
Описывать будущую героиню Наташа начала с внешности. Принесла зеркальце и придирчиво изучила собственные брови. Отметила на листочке, что они ровные. Глаза оказались симметричными, губы – симпатичными. Хорошо, что не требовалось создавать правдоподобный автопортрет: дело бы вряд ли ушло дальше женского пола и рыжего цвета волос. Строчки ложились не так ровно, как обои, – пропал в Наташе маляр, а теперь и писатель навострил лыжи, – сюжет не придумался даже к окончанию написания «автобиографии», зато время пролетело незаметно.
– Лю-ю-ютый, – позвала Наташа, начав собирать рюкзак. – Эй…
– Я с тобой не общаюсь, – лаконично сообщила тумбочка. Точнее – существо, сидящее под ней.
– Пожалуйста! Мне нужна твоя помощь!
– Ничего не знаю, злая девчонка.
– Я тебе сала дам.
– Не дашь, – заявил домовой. – Я его утром съел.
– Помоги, миленький, пожалуйста! – ныла Наташа, усевшись у тумбочки и заглядывая под нее.
От сантиметрового слоя пыли она мгновенно расчихалась.
– Во-во, – подтвердил Лютый. – А я в такой грязище вынужден обитать.
– Я уберу! – тут же согласилась Наташа. – Прикрой меня всего один разочек. Я уйду и быстренько вернусь – и не заметишь. Ты ведь такой умный, сильный…
– Не помогаю подлизам.
– Я о тебе в своем рассказе напишу, – нашлась Наташа.
Вначале высунулась любопытная морда домового, а после некоторого усилия – особо пухлая часть тела никак не пролезала через узкий проем – весь он. И хоть Лютый презрительно жал губы, было ясно – победа засчитана в пользу Наташи.
– Так и быть, помогу. Только опиши меня… брутально, во!
– Как главного героя. Устроит?
– Хорошо. На что не пойдешь ради женщины? Умеете же вы убеждать нас, несчастных и доверчивых, – неестественно запричитал домовой.
Наташа в ответ только кивала и красочно расписывала несуществующие достоинства приятеля. А заодно придумывала, во что нарядиться в честь события вековой важности.
«Оценит ли Кир, если я приду в платье? – с сомнением раздумывала она, оглядывая содержимое полок. – В итоге дальше джинсов с рубашкой Наташа ничего не выдумала.
Затем она пошла к смотрящей сериал бабушке и, приложив ладонь к левому виску, трагически выдавила:
– Чего-то голова разболелась.
– А я говорила, – напомнила утренний разговор Раиса Петровна, с беспокойством оглядывая мнущуюся около кресла внучку. – Температура поднялась?
– Нет, то есть – да. – Наташа была готова подтверждать что угодно, только бы поверили.
