Улетая в мир потусторонних сил, я успел заметить присутствие Виолетты среди окружающих меня людей, но счёл её облик издержками галлюцинаций, так легко внушённых мне шаманом, который, как я догадался, пришёл излечить меня от недугов. Кроме того, что уж точно казалось нереальным, рядом с ним была необыкновенная белокожая девушка с голубыми глазами и длинными вьющимися волосами цвета льна. Она, подобно жемчужине в руке знахаря, вся светящаяся изнутри внутренним магическим светом, положила мне на грудь небольшую деревянную фигурку. «Лиа, Лиа», – почему-то позвал я её, простирая руки к эфемерному видению.
Возвращение к жизни было долгим.
Пробуждение – это всегда праздник, а пробуждение в раю на земле – праздник вдвойне.
Наяву или в бреду ярко разукрашенные тела обнажённых женщин суетятся вокруг меня:
– Вы очень гостеприимны, спасибо, кукурузная каша с бананом, спасибо, спасибо, очень вкусно…
Почему в меня вселилось волнение крови? Кого среди этих мулаток ищет мой взгляд? Неужели только в агонии боли я видел девочку – прекрасного ангела, залетевшего утолить мои физические мучения? Или это отголосок тоски по родным просторам и девчатам, совсем не похожим на этих смуглых амазонок индейского племени?
– Ики пе нуга? – голосок, словно ручеёк, ласкающий камешки, бегущий прозрачными каплями сквозь пальцы желающего его испить.
– Что означают твои слова, Лиа?
А это именно ты, тебя нельзя ни с кем спутать, ни с кем сравнить, ты реальна и ты говоришь со мной.
Тень, поглотившая нас, несмотря на небольшой рост её обладателя, произносит:
– На языке нашего племени это вопрос: как вас зовут?
– Это наш шаман Вэле, – с почтением к тени на хорошем испанском поясняешь ты. Напряжённый крупный торс, большая голова, белозубая улыбка и взгляд настороженного оцелота – вот таким предстал предо мной ясновидящий, прорицатель индейского племени во второй раз. Я помню его – это он совершал надо мной свои колдовские обряды, возвращая меня к жизни. Но почему сейчас он так раздражён?
Время растворяется в кружевах волн, набегающих на песчаную преграду берега… в джунглях, с неохотой приоткрывающих тропические тайны… шелесте листьев кокосовых пальм рядом с хижинами индейского племени…
Время дарит мне уроки любви, которые прилежно заучиваются моим сердцем. А сердце мужает, становится крепким, как самое твёрдое дерево бальса, из которого соплеменники Лиа (имя, непроизвольно прозвучавшее из моих уст, так и осталось её именем, по крайней мере – в общении между нами, ей нравилось, как оно звучит, и она не хотела иного), делают фигурки нучу, защищающие племя от злых духов и несчастий. И сердце ждёт продолжения чуда, уже дарованного мне судьбой.
