77. Тем временем Сулла, полный горделивых чувств, отправил в сенат послание, в котором перечислял, что он совершил, будучи еще квестором, в Африке против Югурты-нумидийца, что, в качестве легата, в Кимврийскую войну, что, как претор, в Киликии, что, как консул, в Союзническую войну. Всего же более он гордился своими недавними подвигами против Митридата, причем перечислял подробно те народы, подвластные ранее последнему, которые он присоединил теперь к римлянам. Нисколько не менее гордился он и тем, что приютил у себя находившихся в бедственном положении бежавших к нему лиц, изгнанных из Рима Цинною, несчастия которых он облегчил. В награду за все это, писал Сулла, партийные недруги объявили его врагом отечества, разрушили его дом, убили его друзей; его жена и дети с трудом спаслись к нему. Теперь он немедленно же явится на помощь Риму и отомстит врагам за все ими содеянное. Всем причем гражданам, в том числе и новым, Сулла обещал наперед полное прощение. Когда послание Суллы было прочитано, всех обуял страх. Были отправлены к нему послы, которые должны были постараться примирить его с его врагами и объявить: если он нуждается в обеспечении своей личной безопасности, пусть как можно скорее известит об этом сенат. Цинне и его сторонникам было запрещено набирать войско, пока не придет от Суллы ответ. Они обещали исполнить это. Но лишь только уехали послы, Цинна и Карбон тотчас же сами назначили себя консулами и на следующий год, чтобы из-за выборов не спешить с возвращением. Вместе с тем Цинна и Карбон объезжали Италию, осматривали войско и переправляли его по частям на кораблях в Либурнию, чтобы оттуда выступить против Суллы.
78. Первый отряд войска благополучно переправился. А когда переправляли следующий отряд, поднялась буря, и те солдаты, которые успели спастись на сушу, немедленно же разбежались по своим городам под предлогом, что по доброй воле они не желают идти сражаться с гражданами. Тогда все прочие, узнав это, объявили, что они вовсе не желают отправляться в Либурнию. В гневе Цинна созвал их на собрание, чтобы там им пригрозить. Но солдаты явились тоже не с добрыми чувствами и собирались себя защищать. В это время один из ликторов, шедший пред Цинною, ударил одного попавшегося ему на глаза солдата. Тогда другой солдат ударил ликтора. Цинна приказал его схватить. Поднялся всеобщий крик, в Цинну полетели камни. Стоявшие близко к Цинне обнажили кинжалы и закололи его. Так и Цинна умер в бытность свою консулом38. Карбон стал звать идти на Рим переправившихся из Либурнии, но сам, боясь всего происшедшего, не входил в Рим, несмотря на то, что народные трибуны очень звали его на выборы сотоварища по должности. Лишь после того как трибуны пригрозили Карбону объявить его частным человеком, он вернулся в Рим и назначил консульские выборы. Но в этот день были неблагоприятные знамения, и Карбон назначил другой день. Но и тогда молния ударила в храм Луны и Цецеры, и авгуры перенесли выборы на летнее солнцестояние. Консулом остался один Карбон.
