Потылин похолодел. Он действительно начал понимать, о чем говорит «Андрей», и от этого понимания, от столь простой и циничной постановки вопроса на него накатило настоящее цунами ужаса и омерзения.
– Она хочет использовать нас? – глухо промолвил он.
– Разумеется. Она нас, а мы – ее. На этом построен весь наш мир, товарищ капитан. Главный закон человеческого общества. И Кочевница, хоть и является порождением чуждого человечеству разума, в этом плане ничем от нас не отличается.
– Но что ей нужно?
– Для того чтобы это понять, нужно полностью с нею ментально интегрироваться. А пока этого не произошло, я могу только предполагать. Но думаю, что ничего хорошего.
– Тогда зачем мы все это затеяли?
– Когда выбор будет сделан в нашу пользу, наша с ней игра перейдет в эндшпиль. И вот тут мы должны переиграть ее, чтобы добиться своего. Она полагает, что подчинит нас, но на деле все произойдет с точностью до наоборот.
У Потылина пересохло во рту.
– И вы… знаете, как это сделать?
– Знаю. И, что самое главное, могу осуществить. Наша конкурентка тоже уже знает. Но ей в отличие от меня с Кочевницей не справиться. Она станет рабыней аномалии. И вот тогда у нас начнутся крупные неприятности. Причем под «нами» я имею в виду не только меня и вашу группу, вам ясно?
Капитан сжал челюсти так, что чуть скулы не свело.
– Ясно, – произнес он каким-то деревянным голосом. – Как нам найти эту… конкурентку?
– Рад, что мы пришли к взаимопониманию. – В тоне «Андрея» явственно ощущалось сдержанное удовлетворение вперемешку с облегчением. – А теперь слушайте и запоминайте!
Владимир. Промзона.
Пространственная аномалия второго типа
– Ты не находишь, что весь этот процесс немного затянулся? Мне кажется, пора его прекращать.
«Точилин» медленно приближался, поигрывая в руке ножом довольно устрашающего вида. Можно было сколько угодно говорить себе, что и мой покойный напарник, и его оружие нематериальны, но подсознание уверено в обратном, и его не переубедишь. Так что, когда фантом-репликант нанесет свой удар, я его очень даже почувствую. Поэтому я просто пятился, спрятав оружие в карман как вещь заведомо бесполезную. Такая вот проклятая асимметрия не в мою пользу: он может сделать со мной все, что хочет, а я с ним – ничего. И выхода из этой ситуации не видно точно так же, как и выхода из аномалии, в которой меня заточили обстоятельства. А значит, нужно тянуть время в надежде, что экстремальная ситуация заставит мой мозг заработать в сверхрежиме, и он таки выдаст на-гора спасительную идею.
