Повлажневшие фиалковые глаза изумленно округлились:
— А почему именно торговец тканями?
— Да потому, глупышка, — заразительно засмеялась старшая сестра, — что я, может и готова иногда не доедать и спать на голых досках, но уж от красивых платьев я точно никогда не откажусь! Вот так. А теперь перестань роптать и поблагодари, наконец, сестру за то, что теперь твоя редкостная красота, которую по праву должны воспевать королевские менестрели, не зачахнет за воротами монастыря Святой Каталины де Сена, в чью честь тебя и назвали. Взгляни на себя! Ты рождена блистать при дворе самого короля! Подумай на досуге об этой чудесной возможности. Кстати, когда мы обустроимся в Мадриде, я обязательно пошлю за тобой. В столице мы без труда найдем достойного претендента на твою руку… И ты забудешь своего постылого деревенщину Марсело… Ха-ха-ха…
Каталина хотела что-то сказать, но в дверь настойчиво постучали, и в деревянном резном проеме появилась еще одна хорошенькая головка, увенчанная высокой прической «фонтанж» с рядами накрахмаленных кружев, между которыми были аккуратно распределены туго накрученные пряди иссиня-черных волос.
— Солнце высоко поднялось, — комнату наполнил аромат белых фрезий и девушки обернулись на мелодичный голос матери, — пора отправляться в часовню. Отец Пио прибыл из Сент-Ферре, чтобы провести свадебную церемонию, но прежде он великодушно согласился отслужить короткую мессу.
— Мама, — Каталина с нежностью улыбнулась невысокой стройной женщине, облаченной в пышное атласное платье персикового цвета, оттенявшее ее смуглую, все еще красивую, гладкую кожу, — мы уже готовы. — Она поцеловала мать в щеку и отошла в сторонку, давая той возможность получше разглядеть старшую дочь.
— О, Элена, как ты прекрасна!
Вероника скрестила руки в замок, заставляя усилием воли оставаться на месте. Своими неловкими движениями она боялась помять дорогой подвенечный наряд, доставленный на прошлой неделе из Флоренции, стоивший ее мужу целого состояния, и это не говоря о празднестве, уготованном в честь молодых! Дабы произвести благоприятное впечатление на гостей и родственников своего будущего зятя, ведь их семья никак не могла ударить в грязь лицом перед знатными людьми, приехавшими из Мадрида и Кастилии, дону Педро пришлось залезть в немыслимые долги.
— Мама, только не плачь, — Каталина обняла мать и протянула ей тонкий батистовый платок, чтобы смахнуть с ресниц выступившие слезы. — Благослови, пожалуйста, Элену.
