— Пять лет. Он взят в аренду у королевы на девяносто девять лет, — отвечает он, намазывая тост.
— У тебя есть братья или сестры?
— Нет, я единственный ребенок в семье, — небрежно отвечает он, но мимолетная тень беспокойства и напряжения ложится на его лицо.
— Твои родители все еще живы?
— Да, — его голос становится более безразличным.
— Где они живут?
— В Австралии.
Краем глаза я замечаю какое-то движение и поворачиваюсь к окну — аист приземлился в саду. Это выглядит очень красиво. Несколько секунд он стоит совершенно неподвижно, а потом наклоняет голову и изящно прячет ее под своим крылом.
— Аист в саду, — шепотом говорю я.
— Да, они иногда прилетают.
Я могу повернуться к нему назад, но не делаю этого. Я не настолько глупа, чтобы повернуться к нему и опять почувствовать его поглощающую власть над собой, позволить его облику воздействовать на меня, словно чувственное заклинание.
— Зачем ты ездил в Монте-Карло?
Я ожидаю от него ответа, и он молчит, поэтому я поворачиваюсь к нему лицом.
— Зачем все эти вопросы, Билли?
— Просто так. До меня только что дошло, я ничего не знаю о тебе.
— Со временем ты узнаешь все, что нужно.
Я внезапно ощущаю себя совершенно голой и незащищенной, в одном своем бикини. Футболка Джерона накинута на кухонный стул. Я беру ее и надеваю на себя, теперь мы оба закрыты друг от друга.
Из-за сильного ветра вода стала мутной, поэтому мы не плаваем с маской. Вместо этого мы строим замки из песка, у Джерона получается большой замок, но мой определенно лучше. Потом он закапывает меня в песок и фотографирует, когда наступает мой черед я делаю ему большие конусообразные груди, это выглядит действительно смешно. Мы беспрерывно смеемся. Он вырывается из песка и гонится за мной к воде.
Мы купаться голыми, наши тела скользят, словно угорь, друг к другу в шелковистой мягкой воде. Мы целуемся в воде и на пляже, лежа на песке, а волны накатывают нам на ноги, и язык Джерона путешествует везде и всюду по мне. Мы занимаемся долго и томно любовью на горячем песке, солнце нещадно палит на нас, и волны иногда щекоча доходят до бедер.
— Вставляя свой член внутрь тебя, я словно втыкаю его в розетку, — шепчет он мне, полусонно от накатывающего удовольствия.
Я зарываюсь лицом в его волосы, пахнущие солнцем, морем и мной. Реальность этой любви превзошла все мои предположения. Я вспоминаю, как Лана сказала мне, что была влюблена, а я нагло утверждала, что никогда не хотела бы находится под чужим контролем или властью. Сейчас же я все время вспоминаю о своих словах, они постоянно преследуют меня. Моя прежняя жизнь казалась такой пустой, пока не появился он. Теперь я даже не могу представить свою жизнь без него.
