– Я всего лишь сочла вас дерзким, потому что вы заговорили со мной, не будучи представлены!
– Всегда приходится довольствоваться тем, что в твоих силах, – угрюмо признался он.
Когда уголки его губ внезапно опустились вниз, грустно и задумчиво, Жозефина поняла, что он ей нравится. До этого момента ей не хотелось, чтобы миссис Макри с племянником увидели ее с ним; затем, внезапно, ей стало все равно.
– Наверное, быть писателем очень здорово?
– Я пока только начинающий, но когда-нибудь вы станете гордиться тем, что знакомы со мной. – И он сменил тему: – А вы знаете, у вас такие красивые черты лица! Черты лица – это ведь глаза и губы, и не по отдельности, а вместе… Тот треугольник, который они образуют… По нему люди мгновенно решают, нравится ли им человек… А вот нос и форма лица человека неизменны от рождения, и они не имеют никакого значения, мисс Шикблеск!
– Прошу вас, оставьте ваш неандертальский сленг!
– Хорошо. Но у вас прекрасные черты лица! Ваш отец красив?
– Очень, – ответила она, приняв этот комплимент.
Вновь послышалась музыка. Деревянный настил под деревьями казался красным в закатном солнце. Жозефина тихо запела:
Лизабет Энн,
Я от тебя схожу с ума, схожу с ума…
– Как здесь хорошо! – пробормотал он. – И этот час, и эта мелодия в тени деревьев… А в Чикаго сейчас жара!
Она пела для него; те самые черты, о которых он только что говорил, тот треугольник из глаз и губ смотрел прямо на него; губы слег ка печально улыбались, а тихий голос небрежно его баюкал, повинуясь какой-то собственной необходимости. Осознав это, Жозефина тут же перестала петь и сказала:
– Завтра же еду в город! Хватит уже откладывать.
– Конечно, вас там наверняка уже заждалась целая куча мужчин.
– Меня? Да я обычно просто сижу дома и дни напролет бью баклуши.
– Ну да, разумеется.
– Меня все ненавидят, и я отплачиваю им тем же; хочу уйти в монастырь или уехать на войну санитаркой. Если запишетесь во французскую армию, я буду лечить ваши раны…
Она тут же умолкла; он посмотрел туда, куда смотрела она, и увидел, что у входа на трибуну появилась миссис Макри с племянником.
– Ну, я пошел, – быстро сказал он. – Если завтра будете в Чикаго, давайте вместе пообедаем? Я отведу вас в одно немецкое местечко, где отлично кормят.
Она колебалась; на близком расстоянии неискренность веселого выражения на лице миссис Макри еще сильнее бросалась в глаза.
– Хорошо.
Он быстро написал адрес и сунул ей листок из блокнота. Затем, неуклюже подняв свое крупное тело, он поскакал вниз по рядам сидений; пройдя тяжелой походкой мимо мисс Макри, он удостоился ее быстрого пытливого взгляда.
