которыми буквально обсижены любые места компактного проживания испанцев: от малого поселка до столицы.
По-видимому, соображения, из-за которых Глеб до сих пор не удосужился изучить популярнейший сегмент национальной кухни, столь явным образом отразились на его лице, что Луис обиженно насупился, а Вероника, успокаивающе хлопнув его по плечу, пообещала:
– Не боись, не отравят. Кстати, Рамон это дело просто обожал, а сам процесс, который в испанском звучит как ir de tapas[12], любовно называл: «сходить за тапками». Помнится, сам Рамоша «ходил за тапками» не реже двух раз в неделю.
Несмотря на то что последний комментарий и вовсе отбил у Глеба всякую охоту, пути к отступлению, похоже, не оставалось. Пришлось скрепя сердце дать согласие.
* * *
Покончив с ужином и возблагодарив Господа за пищу, отец Бальбоа поспешил уединиться в своей комнате. Ему не терпелось обдумать все то, что он успел узнать из предоставленного Рохасом досье.
Итак, убийца, похоже, действует не один. Начать с того, что все преступления против служителей Церкви совершенно не схожи по почерку. Первую жертву убили одним-единственным выстрелом в затылок. Из того самого ствола, что засветился в деле Дуарте. Затем из того же оружия расстреляли двух священников – прямо-таки изрешетили пулями. Потом случилось два поджога.
Инспектор уверен, что действует целая группа преступников. Но кто может так люто ненавидеть католическую церковь? Единственная зацепка – дата совершения преступлений. Нападения, не считая убийства Дуарте, всякий раз происходили тринадцатого октября, а значит, каким-то мистическим образом связаны с разгромом тамплиеров. И, наконец, почему Дуарте застрелили неурочно, не в октябре, а в середине лета? Впрочем, убитый и не был священником.
Так кто же объявил войну Вере? Какая-то экстремистская реинкарнация Воинства Христова? Хм, месть через семьсот лет – мотив, в который трудно поверить.
А еще это странное заявление вдовы, которая теперь утверждает, что, когда она вернулась домой в день убийства, ее муж еще дышал. Он якобы даже успел ей что-то прошептать. Вот только она не разобрала, что именно. При этом Рохас уточнил, что скорая помощь привезла Дуарте в больницу уже мертвым. Так, может, бедной вдове всего лишь померещилось?
Мысли Бальбоа вернулись к совету фонда «Историческое наследие» и его пятерым членам, каждый из которых находился у Рохаса под подозрением. Все они были в курсе предстоящей встречи Гонсалеса и Дуарте и даже если не убивали сами, то могли кого-то нанять или навести преступника на след жертвы. Эх, если бы знать, что именно собирался рассказать Гонсалесу Дуарте.
