, с героем которой приключилась похожая история.
Усмехнувшись и не обращая внимания на боль, Командор с любопытством отхлебнул диковинный коктейль, едва ли не на четверть состоявший из его собственной крови, и прикрыл глаза. Хм, какой необычный букет.
На манер сомелье тщательно оросив получившимся купажом небо и только потом сглотнув, он уставился на центральный портал собора – «Врата прощения». Будет ли он сам прощен после того, что уже сотворил, и после того, что еще только собирается сделать?
* * *
– Ну что хорошего расскажешь, Григорий? – с нетерпением спросил Лучко, входя в кабинет к Расторгуеву.
– Думаю, насчет глухонемых ты прав. – Поправив очки, эксперт раскрыл объемистую книгу, лежащую на столе. – Вот. Скажи, похоже?
На рисунке было схематично изображен человек, держащий ладонь с двумя растопыренными пальцами возле лица, и стрелкой обозначено направление движения руки. Жест означал «Смотреть».
– Точно, оно.
Для верности Лучко попробовал повторить знаки, руководствуясь иллюстрацией. Он вполне удовлетворился результатом, за исключением одной маленькой детали: несмотря на всю примитивность рисунка, было ясно, что ладонь на картинке развернута в противоположную сторону по сравнению с тем, что показывал Глеб.
– Что-то не так? – спросил Расторгуев, заметив колебания капитана.
Лучко махнул рукой:
– Знаешь, скорее всего, это я что-то напутал.
– Так, полагаешь, жест не тот?
– Вроде тот, но…
Капитан объяснил эксперту природу своих сомнений.
– Хм, с виду мелочь, конечно, но я на твоем месте поговорил бы с сурдопереводчиком, тем более что второго жеста, о котором ты упоминал, я так нигде и не нашел.
* * *
– Вероника, мы же так толком и не отметили твой приезд, – спохватился забежавший на огонек Ригаль. – А давайте-ка на днях возьмем и пройдемся по заведениям. Идет?
В оригинальном предложении Луиса прозвучало насторожившее Глеба слово tapeo[10]. Стоит заметить, что, хотя Стольцев и уважал испанскую кухню, он всегда обходил тему tapas[11] стороной, считая это едой, недостойной настоящего гурмана.
Начнем с того, что Глеб еще с университетских времен ненавидел слово «перекус». Есть, так есть или не есть вовсе! Кроме того, выбор закусок, не дай бог, мог оказаться за барменом, а Глеб всегда предпочитал выбирать сам. Наконец, вся эта затея с tapas заочно представлялась ему чем-то вроде салат-бара, а салат-бар, как известно, вкусным не бывает, и точка.
В итоге, отведав немало изысканных блюд в традиционных испанских ресторанах во время предыдущих поездок, Глеб, в силу заочного отвращения, так ни разу и не заглянул ни в одно из заведений под названием
