Габриэль нахмурился, глядя на свечу на столе и обдумывая ситуацию. Джейн все же вовлекла его в решение этой загадки, и теперь мозги его включились полностью. Этот вечер, семейный ужин – единственный за целый месяц, когда они зарекались говорить о работе, но каждый раз неизменно заговаривали об убийстве. Да и как могло быть иначе, если они оба жили и дышали этим? Джейн наблюдала, как мерцающее пламя высвечивает его лицо, пока он неторопливо перебирает факты. Как же ей повезло, что она может делиться с ним этими фактами. Она подумала, каково это было бы – сидеть здесь с мужем, не работающим в правоохранительной системе, и разрываться от желания поделиться с ним тем, что ее мучает, и не имея возможности сказать ему ни полслова. Общими у них были не только дом и ребенок, но и мрачное знание о том, как жизнь в мгновение ока может измениться. Или пресечься.
– Посмотрю, какая у нас имеется информация по Веганской армии действия, – сказал наконец Габриэль. – Но я бы сосредоточился на шкуре, ведь это единственная ценная вещь, пропавшая из дома, насколько тебе известно. – Он немного помолчал. – Как тебе Джерри О’Брайен?
– Если забыть о том, что он клоун-маргинал?
– Я имею в виду – в качестве подозреваемого. У него мог быть мотив убить Готта?
Джейн покачала головой:
– Они были приятелями, вместе охотились. Он легко мог пристрелить его в лесу и выдать это за несчастный случай. Но я и в самом деле думала об О’Брайене. И о его личном секретаре. Готт был человеком нелюдимым, и подозреваемых много не наберется. По крайней мере, мы их не знаем.
Но погрузишься глубже в чью-нибудь жизнь – жди сюрпризов. Джейн вспомнила про других убитых, про другие расследования, в ходе которых обнаруживались тайные любовники, или никому не известный банковский счет, или бессчетное количество пагубных пристрастий, выявленных лишь тогда, когда насильственная смерть делала прозрачной прошлую жизнь.
И еще она подумала о собственном отце, у которого свои скелеты в шкафу: роман с другой женщиной разрушил его брак с матерью. Даже человек, которого она вроде бы знала, с которым проводила каждое Рождество, каждый день рождения, оказался чужаком.
Позднее вечером ей пришлось иметь дело с этим чужаком, когда они с Габриэлем приехали к дому Анжелы, чтобы забрать дочку. Джейн увидела знакомую машину на подъездной дорожке и спросила:
– Что здесь делает отец?
– Это его дом.
– Был его дом.
Она вышла из машины и оглядела «шевроле», припаркованный на обычном месте, будто он никогда и не покидал его. Словно Фрэнк Риццоли мог вернуться в прежнюю жизнь, и все стало бы по-старому. У «шевроле» появилась новая вмятина на левом переднем крыле. Джейн подумала, не приложилась ли это телка Фрэнка и не наорал ли он на нее, как когда-то наорал на Анжелу, когда она поцарапала ему дверь. Если долго живешь с мужчиной, то даже в том, кто прежде был безупречным любовником, начинаешь находить изъяны. Когда его телка заметила, что у Фрэнка из носа растут волосы, а дыхание по утрам, как и у других мужчин, не отличается свежестью?
