Габриэль посмотрел на нее и покорно вздохнул:
– Ладно, нравится мне или нет, но, похоже, мы будем говорить об убийстве. Итак… – Он положил нож и вилку. – Ты действительно считаешь, что Хайло О’Брайен – ключевая фигура в этом деле?
– Эти мерзкие звонки к нему на передачу пугающе похожи на комменты к статье о Леоне Готте. И тут и там говорилось: подвесить и выпотрошить.
– Ничего исключительного в этом нет. Обычное дело для охотников. Я сам это делал, когда застрелил оленя.
– Звонившая по имени Сюзи говорит, что она член Веганской армии действия. Судя по веб-сайту, у них в Массачусетсе пятьдесят членов.
Габриэль покачал головой:
– Название ничего мне не говорит. Не припомню, чтоб она появлялась в федеральном списке террористических.
– В бостонском полицейском списке ее тоже нет. Но может, они такие умные ребята – сидят себе да помалкивают. И не берут на себя ответственность за то, что делают.
– Подвешивают и потрошат охотников? Это похоже на веганов?
– А ты вспомни Фронт освобождения земли. Они бросают бутылки с зажигательной смесью.
– Но ФОЗ старается обойтись без жертв.
– И все же обрати внимание на символику. Леон Готт был охотником на крупных животных. «Хаб мэгэзин» публикует статью о нем под названием «Мастер охотничьих трофеев». А спустя несколько месяцев находят его труп – подвешен за щиколотки, обструган, как кочерыжка, и выпотрошен. Подвешен на такой высоте, чтобы до него могли дотянуться его домашние животные. Разве есть более подходящий способ отомстить охотнику, чем отдать его тело на съедение собственным Флаффи и Фидо?[13]
Джейн замолчала, внезапно осознав, что в ресторане воцарилась тишина. Скосив глаза, она увидела, что пара за соседним столиком пожирает ее глазами.
– Не время и не место, Джейн, – сказал Габриэль.
Она уставилась на свиную отбивную:
– Хорошая у нас сегодня погода.
И только когда гул голосов вокруг них возобновился, она сказала, понизив голос:
– Я думаю, символика тут очевидна.
– И это может не иметь никакого отношения к его увлечению охотой. Тут ведь есть и мотив кражи.
– Если это кража, то необычная. Его бумажник и деньги остались нетронутыми в спальне. Насколько мне известно, из дома пропала только шкура снежного барса.
– И ты узнала, что она стоит кучу денег.
– Но продать такую редкую шкуру будет чертовски трудно. Разве что кто-то купит ее для частной коллекции. А если ограбление – единственный мотив, то зачем этот мрачный ритуал потрошения?
– Мне кажется, у тебя тут два четких символических обстоятельства. Первое – пропажа редкой шкуры. Второе – способ, каким было выставлено тело.
