Мыслями Катя снова вернулась к своему утреннему разочарованию. Досадно. Умом понимала, что причина для отлета у него веская, важнее просто не придумаешь, а все равно расстроилась. Крапивин вот мораль свою чем-то там заменить не мог, а она чувства свои никакими объяснениями заменить не могла.
В груди снова поселилась острая тоска. Зря не плюнула на все и не поехала к нему домой, занялись бы сексом. Она этого хотела, он тоже хотел.
Возмущался вчера, почему о прошлом говорила. Потому и говорила. Оставалось ей только что-то. Прошлым жила, в настоящем все никак не складывалось, не было еще событий, которые то тревожное и неприятное прошлое могли бы затмить.
Мне тоже интересно, что там такое, — улыбнулась Юлия Сергеевна. — Очень любопытно.
— Я не возражаю, — любезно отреагировал Дима. — Я бы даже присоединился, а то вдруг вам понадобятся мои комментарии.
Катя вздохнула и мотнула головой в сторону лестницы:
— Пойдемте посмотрим, пока мы не уехали.
Крапивинский подарок она сразу унесла в комнату. Не смогла оставить рядом с другими в гостиной. После куклы не знала, чего ожидать, поэтому предпочла скрыть не распечатанный презент от посторонних глаз.
В комнате Катерина аккуратно поставила подарок на стол. Это была черная бархатная коробка, декорированная белой лентой и белыми натуральными розами. Но, едва приоткрыв крышку, Катя тут же ее захлопнула, обратив на Диму пылающий взгляд. Нужно было сразу догадаться, что ее шуточку про ювелирку он не оставит без внимания и обычной вещицей не отделается
— Только не говори мне, что они настоящее, — ошеломленно прошептала она.
— Самые настоящие, — подтвердил Дима.
— Что там?
— Лучше не надо, мама. Дима заберет это с собой, я не могу принять такой подарок.
— Даже не собираюсь, — усмехнулся Крапивин.— Что там? — Юлия Сергеевна снова взглянула на Дмитрия.
— Я не возражаю, — повторил он и снял бархатную крышку.
Катя уставила беспомощный взгляд на черный бюстгальтер, расшитый белым золотом и бриллиантами. Вторила материнскому глубокому вздоху.
— Ну, вот… — выдохнула Шаурина-старшая после некоторой паузы, — а говорила, что продешевил… Жених что надо… Дима, это заявление или предложение?
— И то, и другое, я полагаю.
— Тогда, — медленно проговорила женщина, — оставляю вас наедине.
— Скажи, что это стразики, — попросила Катя, прекрасно понимая, что камни настоящие.
— Нет.
— Зачем?
— Взамен испорченного, — улыбнулся.
— Ты издеваешься.
— Никогда бы не посмел.
— Что мне с этим делать?
