Черт! Зря он сказал, когда планирует вернуться, теперь она будет считать дни. Дни и часы до его возвращения. Даже нехотя. По-другому у нее не получится.
— Я-то не переживаю, — многозначительно усмехнулась она, забралась на кровать и села по-турецки. — Дима, — почти шепнула, — у меня все тело до сих пор болит. — Откинула халат и тронула небольшое пятнышко на внутренней стороне бедра.
— Это с непривычки, Катрин. Так бывает, но пройдет, — улыбнулся он. Слышала по голосу, что улыбался.
— А к тошноте по утрам я тоже привыкну?
— А что уже тошнит? Так быстро? — засмеялся он.
— Смотри, Крапивин, а то вдруг ты и есть тот счастливчик, кто входит в один процент. Я тогда сразу Олегу Николаевичу позвоню, он так внуков ждет.
— Да, и маме Рите не забудь, она тоже мечтает маленьких понянчить.
— Шутник, — фыркнула Катя. — Ты спинку там подлечил? Или в пижамке спишь?
— Ногти, Катрин… ногти, пожалуйста, сделай чуть короче.
— Сделай чуть короче, — передразнила она его. — Ох, что ты! Я к твоему приезду оформлю шикарный маникюр, чтобы превратить тебя в зебру.
— Давай. Ждешь меня, Катрин, — сделал он уверенный вывод.
— Не жду
3 глава
«Не жду!» — проорала ему в трубку месяц назад, а сама ждала. Еще как ждала. Не выпускала телефон из рук, боясь пропустить звонок. Ненавидела себя за это, но продолжала ждать Крапивина. Иногда он предупреждал, когда позвонит, иногда — нет. Чем реже случались его звонки, тем труднее Кате становилось с ним разговаривать. Словно обрывалась какая-то связывающая их ниточка.
«Не жду!», — повторила про себя для убедительности, смотря в телевизор.
— Катя, что ты там застыла? — окликнула мать. — Пойдем завтракать, а то у нас еще куча дел.
— Ну, да. Куча. Ноготочки накрасить, кудри завить.
— Что?
— Крапивин, говорю, опять на первом канале рожей светит. Какую-то картинку в музей снова припер, меценат наш.
— Такой рожей грех не светить. Молодец, искусством увлекается.
— Я бы сказала, чем он увлекается…
— Катя, говори громче, что ты там бубнишь?
— Я еще не проснулась! И кажется встала не с той ноги. — Выключила телевизор и положила пульт на журнальный столик. Вздохнув, пошла за матерью на кухню.
— Тебе чай с лимоном?
— Нет, спасибо. Без того оскомина замучила. А именинник наш сегодня просто непозволительно отличился. Это ж надо! Встать раньше всех и убежать из дома! Я же хотела его утром поздравить. Что мне теперь звонить?
— Он не собирался. Отец в самом деле рассчитывал, что весь день дома проведет. Но ты же знаешь, это можно сделать, только уехав за границу. А иначе непременно что-нибудь где-нибудь случится.
