— До комсомолу може й доросли, а до «Молодняка» — ні.
Он посмотрел словно бы чуть оживленней. Взял тетрадку, полистал.
— «Юнь» назвали? Гарно. А якою мовою пишуть ваши юнаки — украиньскою? Чи росiйскою?
— Приблизно половина — україньскою.
Я соврал, но так решительно, и по-украински изъяснялся настолько свободно, что это прозвучало достоверно.
Он быстро написал красным карандашом на обложке тетрадки «В буд. Блакитного. Треба допомогти хлопцям».
Протянул мне тетрадку, едва кивнул на мое «щиро дякую, Микола Олесович», и обернулся к следующему…
В коридоре бывалый ходок объяснял:
— Он хитрый мужик, Николай Алексеевич; нашего брата, рядового, принимает в приемной, чтобы поскорей: раз-раз и готово. Сам видишь: другие ждут. А если кто надоедать будет, встанет и уйдет к себе в кабинет, пускай все остальные того выпихивают. Тогда вернется. А для начальства у него другие часы. И уже пожалуйста в кабинет… Еще и чаю поднесут.
Благословение Скрыпника было для нас очень важно. Не только потому, что его Наркомат ведал домом Блакитного. Мы знали, что он — старый большевик, член президиума Коминтерна, ученый марксист — очень серьезно интересовался литературой.
В феврале 1928 года он произнес большую речь на собрании харьковских писателей. Текст ее был издан брошюрой «Наша литературная действительность».
«…Большая часть наших писателей крестятся по-советски, заявляют, что стоят на советской платформе, хотят быть пролетарскими… А где та лакмусовая бумажка, чтобы определить кто кто? …Объединяются большею частью не по художественным, не по литературным признакам, а на каких-то полуполитических платформах, на которых соединяются прямо противоположные художественные течения… ЦК ВКП(б) признал необходимость свободной борьбы, свободного соперничества… Мы не можем никому выдавать диплом на пролетарскость… Наша украинская литература еще не вышла из фазы примитивного, полупровинциального существования. Все кошки серы; все писатели — украинцы; все — представители пролетарской литературы…
…Я не сторонник левого фронта искусств, но для меня «Нова Генерация», именно потому, что ее основа — общие художественно-литературные черты, имеет большее значение, чем многие другие. …Тут многие, очень многие отказывают этой группе и «Авангарду» в самом праве на существование, заявляют, что таких течений нет. Но, уважаемые товарищи, так ведь было и со всем украинским народом: и ему отказывали в праве на существование.
