– Похоже, по нашу душу!
Сурко в панике.
– И что теперь мы будем делать?!
Мышление убийцы невинных жертв, сразу находит решение. Головорезы на связь.
– Говорит Хлопцов. Немедленно хватайте, преимущественно, женщин и детей. Прислоните их к окнам. Повторяю, каждое окно, должно быть перекрыто телами заложников.
Указание от главаря получено. Наемник снимает автомат с предохранителя, стволом угрожает пассажирам.
– А ну-ка! На хрен! Всем встать! Быстро к окнам! Живее, мать вашу!
Под страхом смерти за неподчинение разделяется толпа, заполняются живыми телами проемы окон.
– Руки поднять!
И еще громче:
– Руки поднять!
Милена буквой «Х» раскинула конечности, козырек бейсболки касается стекла. Нулевая прозрачность черным занавесом скрывает красоту проносящегося ландшафта. В отражении – злые нелюди с оружием в руках.
Вертолеты поравнялись с целью, определили место атаки. Пилот информирует землю:
– Цель обнаружена. Три хвостовых вагона наглухо тонированы. Видимость нулевая. Противника вычислить невозможно. Повторяю: противника вычислить невозможно.
Генерал Невский твердо на своем:
– Приступить к атаке!
Боевая единица снижает высоту на столько, что макушки деревьев хлещут по носу. Влетает в боковую брешь защитного лесонасаждения, проходящего вдоль полотна. «Аллигатор», минует зеленые ворота. Шторм, созданный экспрессом, вступает в борьбу с ветром от лопастей. Кусты хаотично машут ветками, отрываются листья. Трава не может выбрать сторону, куда ей прилечь. Вертолет, пролетая над землей на уровне второго этажа, на оси пропеллеров поворачивается к поезду, на девяносто градусов. Ствол пушки направлен в борт вагона. Оружие готово выпустить снарядов град.
Оптика приближает – окно. В нем колыхнулась тонировка. Отчетливей становятся контуры девушки в джинсовом костюме, готовившейся к смерти. Перекрестие прицела провожает выкатившуюся слезу по щеке из широко распахнутых глаз. Милена глубоко вдыхает, предполагая, что в последний раз. В другом окне пилот замечает бьющуюся в истерике женщину. Она хочет уйти из зоны обстрела, наемник за спиной, прикладом промеж лопаток пресекает волю. Ладонь ублюдка упирается ей в затылок, лицо несчастной прижимается к стеклу. Плачут дети, под всхлипами сокращается грудь, покорно выполняют требования, ручонки ложатся на третье (под наблюдением) окно. Юные заложники пугливо оглядываются и постоянно вздрагивают, когда люди с оружием снова орут или бьют пассажира.
Пилот решает оспорить приказ. Для усиления эффекта, запускает прямую трансляцию видеосигнала с оптического прицела. По выделенному каналу связи в режиме онлайн сигнал проникает в центр управления. Основной экран показывает душераздирающее «кино». Сотрудники молча встают, но не для рукоплескания, а потому что могут стать соучастниками убийства (по сути). Заложники смотрят им в глаза. Реальные эмоции по ту сторону экрана гораздо больше рвут душу, чем игра актеров. Оператор пушки обращается к автору приказа:
