– Господи, конечно же нет.
Она наклонила голову, пристально изучая его, отчего сердце Джеффри стало биться чаще.
– Думаю, есть мужчины, которые способны гораздо лучше показать себя в подобной ситуации.
– Их очень много, – ответил он хриплым от возбуждения голосом.
– И мы с Гарри не помолвлены. Наши семьи просто обговаривали такую возможность. Вообще-то, моя тетя потратила крупную сумму для того, чтобы я не пропустила этот сезон и попыталась встретить достойного джентльмена.
Она сделала глоток бренди, прижав идеально очерченный ротик к краю бокала.
– Меня все считают достойным джентльменом, – вставил Джеффри, не отрывая глаз от ее влажных губ. – К тому же я довольно хорошо целуюсь.
Ее глаза вспыхнули.
– Правда, милорд?
– Безусловно.
– А леди чувствовали дрожь, когда вы целовали их? – спросила она.
Он поставил бокал, стараясь не замечать того, что их разговор принял почти неприличный оборот, наслаждаясь видом ее кожи, которую свет свечи окрасил в теплый розоватый оттенок, наблюдая за ее полуоткрытыми алыми губами и тем, как опускается и поднимается ее грудь.
– Мне никогда не приходило в голову спросить их об этом, – ответил он, заботясь о том, чтобы его голос звучал спокойно. – Возможно, нам стоит провести эксперимент.
– О да, я именно об этом и подумала! – воскликнула она. – Именно это и привело меня к Гар…
– Забудь о Гарри. Думай о том, как собрать нужную информацию, – перебил ее Джеффри.
Она решительно поставила бокал на стол.
– Превосходная мысль. Пожалуйста, встаньте, милорд.
Джеффри недоуменно посмотрел на нее.
– Прошу прощения?
– Встаньте. Гарри целовал меня стоя. Полагаю, что ради чистоты эксперимента нужно скопировать предыдущие условия.
Джеффри нахмурился, глядя на полупустой бокал, который он держал в руке, и гадая, почему ее слова злят его.
– Прошу прощения?
– Вы хотите знать, чувствуют ли леди дрожь во время вашего поцелуя?
Джеффри перевел взгляд на нее, силясь не потерять нить разговора. Внезапно он ощутил жалость к бедному Гарри.
– Ну да, пожалуй, – сказал он.
– Обещаю поделиться всей полученной информацией с вами.
Он ухмыльнулся, радуясь, что она подхватила его идею с таким энтузиазмом. Но честь заставила его упомянуть еще кое-что:
– Ты же понимаешь, что все это абсолютно неприлично?
– Глупости, милорд. Я делаю это ради науки.
Он кивнул, удовлетворенный таким объяснением. Это исключительно ради науки, объяснил он совести. Нельзя стоять на пути прогресса. Он поднялся на ноги.
