– Я не мог привести ее сюда. Ты же понимаешь, как бы это выглядело, как повлияло бы на мою репутацию.
Маркус нахмурился, предавшись воспоминаниям. Много лет назад Пенуорти внезапно стал пользоваться влиянием в политических кругах, получил настоящую власть. Если бы он признал ребенка и стал воспитывать его как родного, случилась бы катастрофа. Все бы узнали, что Фантина незаконнорожденная. Скандал разрушил бы его карьеру.
Пенуорти вновь вздохнул, этот вздох вырвался откуда-то из глубины души.
– Под вымышленным именем я отослал ее в школу. Знал, что тамошняя директриса снисходительно отнесется к не особо отточенным манерам Фантины.
– И?
Пенуорти уныло заглянул в пустой бокал.
– Фантина ненавидела школу. Терпеть ее не могла. Она два года жила сама. Вероятно, ежедневно делала выбор между жизнью и смертью. Слишком самонадеянно было ожидать, что она молча смирится с жизнью избалованной барышни.
– Она сбежала?
– И снова в трущобы…
Маркус покачал головой. Он понимал, что переход был бы слишком сложным. Но если бы ей удалось, она могла бы удачно выйти замуж, иметь надежный дом, детей – все, чего хочет любая женщина. Но она выбрала полную опасностей жизнь, погрязнув в нищете и преступлении.
– Не суди ее слишком поспешно, – негромко попросил Пенуорти. – Даже ты, рожденный в достойной семье, злишься на постоянные запреты. Нельзя было ожидать, что она с готовностью окунется в жизнь более замкнутую, чем ваша собственная.
Маркус вздохнул, признавая правду сказанного. И все-таки…
– Вы должны были опять предложить ей учиться.
– Я предлагал. И не раз. Но ни один замóк не может ее удержать. И ни одна школа не смогла ее удержать. Она всегда возвращалась в знакомый ей мир, и любые мои усилия были тщетны. – Он запнулся, и Маркус подумал, что у Пенуорти такой вид, будто он несет на своих плечах вселенский груз. – Я даю ей столько денег, сколько она принимает. Я щедро плачу ей за информацию. Делаю все, о чем она просит. Я даже предложил признать ее своей дочерью, но она гордячка. Вся в мать. Она не верит пэрам. Даже мне.
Маркус в этом нисколько не сомневался.
– Любой, кто вырос за кулисами, видит только неприглядные стороны аристократии.
– За кулисами жизни любой актрисы царят порок и распущенность.
– Тем не менее… – начал Маркус, но наставник перебил его:
– Именно поэтому я и вынудил тебя работать с ней. Ты должен мне помочь. Тебе я доверяю больше всех.
Маркус встретился с пристальным взглядом ясных глаз Пенуорти, в которых читалась мольба о помощи.
