У меня в голове все время звучали слова Виолетты: «Ему не удастся со мной разделаться!» Но в игре именно она предложила своего мужа в качестве очередной жертвы, он же ее имя не называл ни разу и даже пытался ее защищать. Кстати, как бы Аркадий ни был на меня обижен, но тем не менее бросился на мою защиту, будучи уже убитым, так что ему пришлось напоминать, что он лишен права голоса. Я убеждена, что даже понарошку невозможно желать смерти тому, кто тебе близок; так, в этой компании никакие силы не заставили бы меня поднять руку на брата. Убийство в игре — это все равно убийство, хотя и в символической форме, в отношении таких вещей у нас срабатывает система древних архетипов — на уровне подсознания это все равно что действительно хотеть смерти ближнего, то есть строго запрещено, табу. Нет, я не верила, что Николай Ильич может желать зла Виолетте; зато ее отношение к нелюбимому мужу тут проявилось в полной мере. Не за ней охотились настоящие бандиты — это все ее фантазии, — они гонялись за мной!
За разговорами и игрой незаметно пролетело время, и нам пора было поторапливаться. Через полчаса мы уже были на месте, опоздав только на пятнадцать минут — более чем простительное опоздание для красивой и богатой женщины.
Очередного экстрасенса звали Владимир Петрович. Он произвел на меня странное впечатление. Это был мужчина неопределенного возраста — ему можно было дать и сорок, и пятьдесят пять — со спутанной шапкой темных с проседью волос, сквозь которые на макушке просвечивала лысинка, в клочковатой его бороде застряли хлебные крошки. Мятый его костюм явно нуждался если не в химчистке, то хотя бы в платяной щетке. Но каким бы странным он ни был, красота Виолетты поразила и его. Он усадил ее в глубокое колченогое кресло и тут же начал обаять. Речь его была какой-то разорванной, говорил он рублеными фразами, мало связанными друг с другом по смыслу, и уследить за ходом его мысли было непросто, тем более что его мысли витали где-то в заоблачных далях. И это вовсе не метафора — он сообщил нам, что является носителем космической энергии, что прекрасно знает прошлое, но еще лучше предсказывает будущее. Оказывается, он являлся обладателем 119 патентов на изобретения в совершенно разных областях — от скафандра для прогулок по Марсу до гениального способа поддержания мужской потенции. От эрекции он как-то сразу перешел к своему методу ясновидения и стал объяснять нам, каким образом может предугадывать то, что еще только должно произойти. Для этого он пользуется всего-навсего одним выводом из теории относительности Эйнштейна. Тут он схватил лист бумаги и карандаш и стал наглядно показывать нам, как это делает.
