. Бархатный голос с густыми обертонами и бархатный же черный пиджак — имидж у него действительно был демонический, думаю, он немало этим занимался. Соответственно имиджу был у него и гонорар — он принимал только богатых пациентов. Он действительно был очень известен, о его школе гипноза напоминали рекламные объявления практически во всех московских газетах. Очень возможно, что многие пациенты по-настоящему впадали в гипноз от одного его вида и звука голоса, но Виолетта не относилась к разряду дурочек, готовых слушать любого мага и волшебника с открытым ртом. К несчастью для всех этих горе-специалистов, у нее были мозги, и если ей и можно было внушить что-то, то только тогда, когда она сама хотела в это поверить.
Гипнотизер принимал нас в одной из комнат своей квартиры, превращенной в кабинет; окна были занавешены плюшевыми темно-бардовыми тяжелыми шторами, мебель прикрыта покрывалами в тон, впрочем, потертыми. Григорий Николаевич — так звали этого доктора (я точно знаю, что у него было медицинское образование) — усадил Виолетту в кресло посреди комнаты, я же примостилась на стуле в дальнем углу. Сначала врач попытался сослать меня, за неимением приемной, на кухню, но Виолетта наотрез отказалась оставаться с ним наедине.
Увы, как потом выяснилось, Виолетта не поддалась чарам магического голоса гипнотизера, а вслушивалась в слова. А Григорий Николаевич даже не стал расспрашивать пациентку, на что та жалуется, а перешел прямо к делу. Он немедленно стал внушать Виолетте, какой он крутой, как он замечательно проводит гипноз, какие изумительные исцеления случались в этом кабинете… Монолог его продолжался минут сорок, не меньше; иногда он задавал Виолетте вопрос, но только она пыталась открыть рот, чтобы ответить, тут же ее перебивал, и снова убаюкивающе звучал его бархатистый баритон.
Не знаю, как сам гипнотизер не обратил внимание на то, что отлично было видно мне: сначала Виолетта расслабилась в глубоком уютном кресле, но по мере того как его речь продолжалась, она все более и более напрягалась, спина ее выпрямилась, и она даже начала от нетерпения покусывать губы (сбоку мне это было заметно особенно хорошо). Поэтому к тому моменту, когда он решил перейти непосредственно к сеансу, терпение у нее окончательно лопнуло, и она просто не вошла в транс.
— Ваши глаза закрываются сами собой… Приятное тепло разливается по телу… — журчал голос гипнотизера.
Виолетта сидела, откинувшись на спинку, с закрытыми глазами. Губы у нее все так же были плотно сжаты, а плечи слегка подрагивали — я сначала не могла понять, почему, пока не почувствовала, что и меня трясет от еле сдерживаемого смеха.
