— Зато мы теперь знаем, какого вида бывают порчи!
— Подумать только, как это космические силы так ошиблись!
— А зарабатывает она неплохо. — Тут Виолетта посмотрела на часы. — Мы пробыли у нее около 40 минут, из них непосредственно общались минут 20. 50 баксов за двадцать минут… ну за полчаса. Когда я работала референтом, то получала немало, но такие деньги мне и не снились!
Я была очень рада, что Виолетта проявила здравомыслие и оказалась далеко не такой легковерной, как я опасалась. Возможно, эта блажь с экстрасенсами у нее пройдет, и мне удастся вытащить ее к хорошему врачу. Кто знает, всякое бывает, может быть, ее действительно удастся вылечить?
Тут она нагнулась и прошептала мне прямо в ухо:
— Если кто и желает мне зла, так это Аргамаков! Это ему я нужна мертвой!
Я посмотрела на нее. Даже в полумраке салона видно было, каким фанатичным блеском сверкают ее глаза. Поистине, живи и ничему не удивляйся.
НА АГНЕССУ НАЧИНАЮТ ОХОТИТЬСЯ…
Ночью меня разбудил телефонный звонок. Продрав глаза, я посмотрела на часы — было два. Я подняла трубку, но она молчала. Я грохнула ее обратно на рычаг: телефон тут же зазвонил снова. На этот раз молчала я, выслушивая грязные оскорбления, произнесенные грубым мужским голосом. Не стоит и упоминать, что этот голос был мне незнаком — среди тех, с кем я обычно общаюсь, нет мужчин, которые могут говорить женщине такие гадости. Я отключила телефон, но еще долго не могла заснуть, а когда наконец задремала, то мне снились какие-то кошмары. Собственно говоря, это не были кошмары в прямом смысле этого слова, просто я видела во сне ясновидящую Лолу, говорившую грубым мужским голосом и выкрикивавшую нецензурные слова в адрес мой и моей ауры. После этого все утро я пребывала в дурном настроении, что бывает со мной очень редко.
На это утро у нас с Виолеттой был запланирован визит к гинекологу; я повезла ее в хозрасчетную поликлинику к своему личному врачу, пожилой даме с серебряными волосами. Мы расстались с ней, довольные друг другом — у Виолетты все оказалось в порядке, а моя Маргарита Петровна всегда радовалась, когда к ней приходили женщины до того, как у них возникали серьезные проблемы, а не после.
После обеда нас ждал мой старый приятель Рафаил Израилевич, психотерапевт и нарколог, мужчина лет 40 с очень приятным, располагающим к себе лицом и огромными глазами чуть навыкате, в которых при разговоре с больным всегда отражалось сочувствие, — словом, типичный семейный доктор, все понимающий и успокаивающий одним своим видом. Я с ним познакомилась, еще когда работала в Институте экстремальной психологии. У него не было никаких титулов и званий, но почему-то руководство нашего института, даже закоренелые антисемиты, знакомые со всеми светилами советской медицины, в тяжелых случаях обращались только к нему.
