Тысяча девятьсот восемнадцатый год | страница 62
. Господин комендант, я совершенно ни в чем не виноват. Господин комендант… Я…
Георг и арестованный офицер остались сидеть.
Комендант. Что? Вы все еще задираете нос? Встать!
Те продолжают сидеть.
Комендант. Вырвать из-под них скамью!.. Так. Теперь — приседание! Смирно! Я вас выучу. Раз-два, раз-два.
Георг (ему в лицо). Собаки! Собаки! Собаки!
Комендант и другие бросаются на него.
8
Революционное празднество.
Томас (обращается к народу). Уничтожить гнилой, старый дух — это еще не все. Наша конечная цель — завоевать всех людей доброй воли. Доброта, всеобщее счастье — в этом смысл нашей революции, нового времени, нашего времени.
Клики ликования. Из кликов рождается хор
Томас (Людям, стоящим вокруг него.) Взгляните на лица. Люди действительно сбросили с себя свое мелкое, ничтожное «я». Их воля к человечности, к счастью едина.
Конрад. В ранней юности я мечтал иногда о таких вещах. Но в глубине души я никогда не верил, чтобы моя мечта могла сбыться. И вот свершилось. И хотя я видел собственными глазами, как все пришло — все-таки мне еще не верится.
Молодые рабочие, девушки. Раньше все только говорили и говорили, вы же совершили деяние, Томас Вендт. Мы будем работать. Мы будем добры. Счастье пришло. Это уж не сказка. Теперь мы знаем, ради чего трудимся.
Томас. Однажды я пережил успех. Как он был ничтожен и горек. Какие гримасы он корчил, как закатывал глаза. От него становилось тяжело на сердце и тошнота подступала к горлу. Теперь я знаю, что выбрал правильный путь. Я верю в человека. (Глубоко вздыхает.)
Молодые рабочие и девушки (попеременно — то хором, то в одиночку).
Беттина (подходит). Я слышала, Томас, как вы говорили. Я слышала ликование народа. Я видела, как очерствевшие, отупевшие старики молодели при виде того, что вы сделали. Вы — воистину поэт, Томас Вендт.
Томас. Все еще только поэт? Не более чем поэт, Беттина? Разве не реально то, что происходит? Бывает ли более действительная действительность?