— Ну что, Томми, давай выйдем и покурим перед боем — так, по-моему, говорят по старой традиции.
Мы вышли из машины и закурили по сигаре.
— Знаешь, Томми, все думаю иногда: ведь, если серьезно, сколько людям надо денег для счастья? Неужели Глории не хватает на жизнь?! Унаследовать такой дом и такие деньжищи — и можно жить спокойно и счастливо! Ведь многие люди мечтают иметь то, что имеет Глория, и самое интересное, что им никогда этого не получить.
— Не заморачивайся, Мейсон, у каждого порог счастья свой. А деньги, в особенности когда их у человека много, незаметно начинают сжигать его изнутри, испепелять душу, и человек уже превращается не в человека, а в машину для зарабатывания этих денег — все больше и больше, и краев совсем не видно! И самое интересное: когда их становится очень много, и потом по какой-либо причине ты их теряешь, то невольно задумываешься — а стоят ли они того, чтобы положить на них всю жизнь, а потом остаться без денег и без всего остального? Люди, к сожалению, этого не понимают, Мейсон. Ну да ладно, не будем впадать в философию.
Мейсон подошел к багажнику машины и открыл его.
— Я думаю, Томми, за десять минут с тобой ничего не случится. К тому же, я постелил тебе одеяла.
Я докурил сигару и сказал Мейсону:
— Ну что, с богом!
— С богом, Томми, с богом…
Я залез в багажник, и Мейсон закрыл его. Я, в свою очередь, попытался разместиться поуютней: хоть ехать было и недалеко, но все же не совсем комфортно. Тем временем Мейсон потихоньку тронулся, и мы поехали по кочкам. Мейсон вел машину осторожно, не спеша, и я не прыгал в багажнике, как бревно.
— Томми, когда мы подъедем, я выйду, а ты, конечно, сиди тихо. Просто я все узнаю: что, как, где, — и, естественно, постараюсь провести тебя побыстрее.
— Хорошо, Мейсон, я тебя понял. Конечно, я сам высовываться не буду.
Больше мы не разговаривали, и через пару минут машина Мейсона заехала во владения Глории.
Мейсон поставил машину на небольшой стояночке у дома, заглушил мотор и сказал мне:
— Все, Томми, сиди тихо, я пошел на разведку.
— Хорошо, Мейсон сижу тихо и жду тебя.
Он вышел из машины и направился к дому. Время тянулось невыносимо долго, Мейсона не было уже минут пятнадцать. Я лежал не шелохнувшись и уже стал нервничать. Я спрашивал самого себя: что могло произойти, и зачем пропадать на столько времени?
Усугубляло ситуацию то, что мне очень сильно хотелось чихнуть, но сделать это я не мог себе позволить, так как слышал какие-то голоса на крыльце дома.
