— Это вторая компания, в которой я работаю и которая банкротится. Мои друзья называют меня “Ликвидатор”. — Я усмехнулась и сделала ещё один глоток яблочного мартини.
Он внимательно посмотрел на меня. “А теперь ты выглядишь менее маниакальной, чем раньше. Ты больше не кажешься пойманной и посаженной в клетку, какой я тебя помню.”
— Когда это было? — спросила я.
— Мм… может быть в прошлое Рождество.
— Ты следил за мной столько что… почему ты не пригласил меня раньше?
— Тебя не было видно, ответил он, заказывая Гинесс.
— Я тогда была с этим вышибалой из Polly Maggoo. Мы расстались четыре месяца назад. С тех пор я избегала своих обычных местечек, так как он шпионил за мной. Я пыталась уйти от него два года. Видимо поэтому я и выглядела так, как ты описываешь.
— Но если ты пыталась уйти он него два года, сколько же ты была с ним всего? — спросил он недоверчиво.
— Ну, два года, — ответила я . Думаю, я никогда по настоящему не хотела быть с ним. Но до этого лета никак не могла набраться храбрости уйти от него. Он ударил меня.
Я нетвёрдой рукой потянулась к своей выпивке, но Жиль взял обе мои руки так, что я не смогла завершить движение.
— Меня не беспокоит, что ты пьёшь. Но надо прекратить эту ассоциацию. Ты должна пить только тогда, когда думаешь о чём-нибудь счастливом.
— Но почему? Почему это тебя не беспокоит? — моё пьянство было чем-то стыдным, тем, что я прятала от себя и других. Чем-то, из-за чего меня отвергают.
— У меня есть моя собственная боль. Я знаю, почему ты это делаешь. — ответил он.
В его глазах я увидела отражение боли и вдруг поняла, что есть мужчина, который поймёт меня. И я рассказала ему о моём бывшем парне, склонном к насилию и эмоциональному контролю, жизнь с которым была подобна американским горкам.
В ответ он рассказал мне о депрессии его матери, о его побеге в Ирландию, его любви к девушке его лучшего друга и предательстве их дружбы. Я рассказала ему о катастрофической истории моих отношений, моих приключениях на одну ночь в поисках любви. Он поведал мне о мелодиях, которые он сочинил в своей меланхолии и спел мне их под гитару. Его голос был мягок, глубок и нежен. Я заплакала. И он заплакал вместе со мной.
Той ночью мы спали лицом к лицу на его узкой кровати в квартире, доставшейся ему от покойной бабушки. Два неудачника… наконец-то вместе.
Жиль, помня о моём прошлом и моих эмоциях, связанных с мужчинами, решил, что наши отношения не должны основываться на сексе. Они должны основываться на любви. Поэтому в ту ночь секска не было. А также на следующую и следующую за ней. И с каждой ночью, в которые мы не занимались сексом, я влюблялась в него всё сильнее. Он был ангелом. Кудрявым голубоглазым ангелом.
