— Да, сэр. Кроме того, я умею считать. Я вел Водслею его приходо-расходную книгу.
— Интересно было бы на нее взглянуть, особенно на статьи прихода.
— О, сэр! Я знаю ее наизусть и мог бы вам все это рассказать, но только по секрету.
— Ну, еще бы! — пробормотал фон Вегерт.
Через пять минут ходьбы они пересекли Крос-стрит и достигли «Сплендид-отеля», в котором жил профессор.
Портье приподнял свою фуражку с галуном при виде ученого и с недоумением взглянул на сопровождавшего его оборванца.
— Вам письмо, господин профессор!
И портье протянул фон Вегерту конверт, на котором было написано:
«Члену Кон-и-Гутской экспедиции Роберту фон Вегерту, господину профессору археологии».
— По-видимому, это что-то стоящее в связи с сегодняшним заседанием, — пронеслось в голове фон Вегерта, — иначе, как объяснить такое титулование? Как успели доставить письмо?
— Скажите, давно получено письмо? — обратился он к портье.
— Только что, господин профессор, — ответил тот.
Две комфортабельные комнаты, занимаемые фон Вегертом, как все комнаты этого фешенебельного отеля, в котором останавливались преимущественно иностранцы из среды знати, богатых негоциантов и финансистов, дипломатов, ученых и вообще крупных дельцов континента, являли собою обыкновенную отельную роскошь.
Скромный багаж профессора терялся среди позолоты, зеркал и шелковой обивки. Только огромный сундук, обтянутый желтой кожей, весь в бамбуковых ребрах для предохранения содержимого от толчков, заметно выделялся из окружающей обстановки. Крышка была открыта, и было видно, что сундук доверху наполнен образцами древней майолики, которую фон Вегерт привез в Английское Археологическое общество из Германии.
На впечатлительного Гарримана обстановка, в которую он попал, произвела неосознанное впечатление тепла и уюта, где его душа, загрубевшая в лишениях и невзгодах, стала расправляться навстречу ласке и симпатии, излучавшимся на него, казалось, этим старым непонятным иностранцем, вдруг вторгнувшимся в его жизнь.
Фон Вегерт позвонил.
Вошел слуга, молчаливый, вежливый и спокойный китаец, и остановился у дверей. Взгляд его быстро скользнул по Гарриману.
— Разве Робин больше не служит? Вы вместо него?
— Робин переведен в нижний этаж, сэр. Я его заменю, с вашего разрешения. Меня зовут Ли-Чан.
И китаец, одетый по-европейски, поклонился, сжав левую ладонь правой по обычаю своей страны.
— Приготовьте ванну, Ли-Чан, для этого молодого человека, — фон Вегерт указал на Гарримана, — и озаботьтесь вопросом о белье для него и платье. Приведите его, словом, в приличный вид. Вы можете взять, что нужно, из моих вещей, если что подойдет после переделки на скорую руку… Может быть, вы сможете купить все нужное?
