, будто вы собираетесь это сделать. Если вы сможете убедить ее в том, что отправили письмо с описанием ее грехов, которое будет вскрыто, если только вы лично не появитесь в течение определенного времени и не заберете его, она, несомненно, позволит вам покинуть обитель и снабдит для этого необходимыми средствами.
Анна обдумала это предложение. План был неплохим, но имел один недостаток.
– Чтобы заставить матушку Кэтрин поверить мне, я должна буду доказать ей, что из Литтлмора можно послать письмо. А это значило бы предать сестру Джулиану. Ты же не предлагаешь мне оставить ее на милость разъяренной настоятельницы?
– Доброта вашего сердца делает вам честь, – сказала Мериэл.
– Но ты считаешь, что я буду полной дурой, если не прислушаюсь к нему, – вздохнула Анна. – Может, это и так, но все-таки я найду менее подлый способ вырваться на свободу.
Приготовления заняли три дня. Ночью двадцать первого июня высоко в небе светила полная луна, и Анна в сопровождении своей преданной служанки оставила свою тесную келью и, крадучись, пошла к месту встречи с Джулианой.
Когда глаза Анны привыкли к полумраку, она миновала обитель и вышла наружу, не зажигая свечи. Позади нее тихо кралась Мериэл, неся узел с тем немногочисленным имуществом, которое им оставили. Необходимость раздавать взятки удручающе уменьшила количество оставшихся у Анны ценностей. Даже мягкая батистовая рубашка перешла в руки сестры Джулианы в качестве компенсации за риск, которому она себя подвергала.
Молодая монашка шла в нескольких шагах впереди, высматривая дружелюбно настроенного к ним привратника. Когда они выберутся за пределы монастыря, на их пути возникнет гораздо больше препятствий, но сейчас единственным, о чем мечтала Анна, было обретение свободы. Сперва они поедут в Оксфорд, где уже подготовлено временное пристанище, а затем направятся в Уэльс – там у Мериэл до сих пор жили родственники. Они укроют беглянок на какое-то время, пока Анна не решит, что делать дальше. Она склонялась к мысли о том, что прошение, отправленное прямо к королю, принесет ей наибольшую пользу. Несомненно, его величество не оставит без внимания обращенную к нему мольбу о помощи. Оставалось только найти возможность отослать свое прошение королю так, чтобы об этом не стало известно ни Эдварду, ни Джорджу.
Джулиана жестом приказала им ждать, а сама пересекла мощеный внутренний двор. Она с ними не пойдет. Внешне она и вправду производила впечатление чрезвычайно богобоязненной монахини, в своем черном одеянии, со склоненной головой и руками, скромно спрятанными в рукавах.
