— Ничего я не холубой! — нервно ответила Подруга, пытаясь пройти мимо и поскорее расстаться с Люси.
— Да как же не холубой?! — пристала не на шутку Люси. — Вот тебе зеркало, посмотрись.
Подруга взяла молча зеркало, взглянула внимательно на Люси, а потом в зеркало и увидела там, что она действительно с голубинкой. То ли неоновый свет, то ли это реакция на происшедшее, но из зеркальца на Подругу смотрело голубое лицо. Нет, не бледное, не желтое, не с синяками, а именно голубое.
«А почему я, собственно, не голубой, не голубая то есть. Я как раз и очень даже!» — начала успокаиваться уже Подруга, как Люси сделала новый шаг.
— А ты не думаешь, шо это то самое? — заговорщически зашептала она.
— То есть? — Подруге хотелось и отвязаться поскорее и в то же время было любопытно: «О чем это она?»
— Да то, шо Влад тебе нашел! — победно объявила Люси.
— Ах, это! Да я о том и думать забыла, — бесшабашно махнула рукой Подруга.
— А вот и зря! — Люси поймала Подругу за рукав куртки. — Слушай, Юра, это всехда так, кохда к критической точке подходит. У Влада тетя так похолубела перед этим, — сделала тяжелую паузу Люси.
— Перед чем? — Подруга начала потихоньку трусить.
— Перед тем, как ее того! — запугивала Люси. — Что тово? — Перед смертью, Юра. Перед смертью. Так похолубела, так похолубела! Ты не шути. Не хочешь у Влада снимать — не надо. Никто не заставляет. Снимай у меня!
— А ты что, тоже снимаешь?! — ошарашенно покачнулась Подруга.
— А почему же нет?! — как будто задетая за живое, закричала Люси. Только я тайно работаю. Ну то есть, если ты хочешь снять, то снимаю я явно, а остальное, детали…
«Так-так, — рассуждала Подруга. — Уже и порчу снимает. Скоро по-латыни заговорит, а там и столичный житель. О-хо-хо! А может и правда снимает? Попробовать что ли? Хуже-то не будет, уж во всяком случае! Чего я такая вдруг голубая сделалась?!»
А Люси распылялась: — Понимаешь, конечно, Влад — самородок. Но между прочим у него удар барабанчиковый, а это не всем подходит. Там в процессе по позвонкам приходится идти, и надо бы плавно, а он колотит. Не всем нравится. А некоторым и просто нельзя! — Что нельзя? — недоговоров Подруга не переносила на дух, и всегда втыкала свой носик до конца, как можно глубже, чтоб уж все, как на ладошке.
— Ну, как с тетей. Ей нельзя было, а он колотил, — Люси, будто сглотнув спазму, отвернулась.
«А и то, — паниковала Подруга. — Уж лучше у нее снять. Он настучит и поедешь на катафалке за тетей. Ищи тогда виноватых!»
