— А путешествия во времени? — спросила женщина из первого ряда.
— Увы, не в этой модели. Время, точнее, последовательность событий в нашей модели носит однозначный необратимый и объективный характер. Не чуждое древним философам подозрение, что время есть лишь способ восприятия света, должно быть отброшено.
— Не нравится мне его теория, — шепнул кто-то рядом, и Корн увидел, что справа на соседнем кресле сидит Готан.
Норт говорил что-то еще об инфракрасном смещении галактик, о том, что механизм смещения остается прежним, только величины постоянных видоизменений были некогда иными, но Корн его уже не слушал.
— Привет, Готан, — сказал он тихо.
Готан внимательно взглянул на него.
— А, манипулянт! Привет. Как с поездкой?
— Какой поездкой? Видишь, повышаю свой уровень.
— Интересуешься?
— Именно, — ответил Корн, силясь вспомнить, зачем, собственно, пришел.
— Я — нет, — шепнул Готан. — Но старик, то есть Норт, встретил меня и пригласил. Неловко было отказываться. В конце концов, с ним здесь считаются. Сегодня у нас свободный день, и я собирался выехать.
— Первый факт, над которым следует задуматься, — продолжал Норт, — есть особое свойство скорости распространения света. Возникает подозрение, что ее физический смысл абсолютно и качественно отличается от всяких иных скоростей. Это не может быть случайностью. Возможно, речь в данном случае идет о чем-то совершенно ином. В нашей теории скорость света — это скорость видоизменения, скорость сжатия Вселенной, если вообще можно говорить о сжатии, коль оно является извечным состоянием. Участвуя в процессе сжатия, мы пересекаем ранее существовавшие оболочки звезд и воспринимаем это как излучение. В данной модели парадокс Ольбертса перестает быть парадоксом…
— Меня учили иначе, — шепнул Готан. — Не знаешь, как оно обстоит в действительности?
— Не знаю. Не знаю, что значит «в действительности».
Кто-то коснулся плеча Корна, потом схватил его за руку. Через Готана к нему наклонялась Эльси.
— Пойдем!
— Куда?
— Хочу с тобой поговорить.
Он встал, и они вместе пробрались до конца ряда.
— Что случилось? — спросил он, когда они были уже у выхода.
— Ты избегаешь меня, Стеф. Почему? Сегодня я несколько раз пыталась связаться с тобой. Ты не отвечал. Я знаю, что ты был у себя.
— Что тебе надо?
— Не говори со мной так.
— Ну хорошо, что ты от меня хочешь?
— Просто хотела тебя увидеть. Что в этом плохого?
«Не понимаю, что ей от меня надо? — подумал Корн. — Я видел ее дважды. На один раз больше, чем следует».
