Тельп, как всегда, ожидал его у куста жасмина. Там стояла скамейка и столик с контейнером апровизатора. Тельп потягивал через соломинку искрящийся сок.
— Здравствуй, Джуль, — он поднялся и протянул Тертону руку, но Тертон отметил про себя, что Тельп сказал это не как всегда, когда они встречались здесь раньше. Тельп, видно, тоже почувствовал это, потому что добавил:
— Знаю, что это ты, но не могу привыкнуть. Сейчас ты мой ровесник, Джуль.
— Я уже давно чувствую себя твоим ровесником. Ты скверно выглядишь, Кев.
Тертон всегда называл Тельпа по имени, когда они были одни, вернее, начал называть после того, как несколько лет назад они встретились на симпозиуме по белковым протезам. О том, что Тельп принимал участие в симпозиуме, Тертон не знал, и, увидев его в зале, почувствовал себя стариком.
— Много работы, — вздохнул Тельп. — Приходят сотни людей, но лишь немногим мы можем помочь.
— Надеюсь, для меня ты все-таки выкроишь время. Я неважно себя чувствую в новом «костюме», — Тертон усмехнулся, но Тельп смотрел на него серьезно, без улыбки. — Ты ведь можешь это сделать?
Тельп молчал.
— Я хочу полностью контролировать свой организм, — твердо сказал Тертон. — Полностью. Когда тело пробуждается, это должен быть я, когда работаю — тоже я, когда воспринимаю истинную реальность — я и только я. Корн может существовать в своей имитированной действительности и наслаждаться, общаясь с персонификатами Опекуна, когда я сплю. Как видишь, я не эгоист, — добавил он, чтобы смягчить резкость своих слов.
Тельп продолжал молчать.
— Это невозможно, Джуль, — сказал он наконец. — Невозможно.
— Не дури. Мы оба знаем, что возможно. Я не такой крупный специалист, как ты, Кев, но общие понятия о пересадке психики у меня есть. Я читал все твои работы. Разумеется, это никогда не применялось в таких масштабах, как со мной, но помех технического характера практически нет.
— Ты прав, Джуль, нет.
— Тогда в чем же дело?
— Все не так просто. Только к стволу яблони можно привить ветви другого дерева. Но после этого яблоня перестает быть яблоней. Теперь ее задача состоит в том, чтобы черпать из земли соки и питать плодоносящий побег. Здесь не яблоня, здесь два человека — ты и он.
— Ты же знаешь, что он такое.
— Знаю. Но он есть, он живет, мыслит, чувствует. Это человек, Джуль.
— Когда мы с тобой ходили по холодильникам, ты рассуждал по-другому.
— Я не знал, что все получится именно так, не представлял себе всего, во всяком случае, представлял иначе. Прости.
