— По-моему, это интересно. Может быть, к Рождеству нашли что-то новое, сенсационное.
— Вы так считаете? — Альфред хмыкнул. — Ну где это видано, чтобы к празднику появилась хоть какая-нибудь захудалая сенсация?
Он медленно налил в фарфоровый чайник кипяток и поставил на поднос сахарницу.
— Ну ладно, Бог с ним. Лучше несите скорее чай.
— Все уже готово, мистер Вейн.
Альфред вышел из кухни, держа перед собой большой серебряный поднос и стал медленно подниматься по мраморным ступеням широкой лестницы.
Брюс откинулся на спинку кресла и, заложив руки за голову, смотрел из-под прикрытых век на пламя свечи, стоящей в тяжелом бронзовом подсвечнике. Странное чувство, преследовавшее его с утра, не прошло и после заката. Неясное предчувствие того, что это Рождество пройдет не так, как всегда, не давало покоя.
— Вы плохо выглядите, господин Вейн, — Альфред поставил поднос перед Брюсом, — вам нужно чаще выходить на улицу, гулять. Свежий воздух пойдет вам на пользу.
— Спасибо, — он взял чашечку и с видимым удовольствием сделал маленький глоток, — очень вкусно. Может, вы и правы.
— Я знаю, что с вами, сэр.
— Ну, слава Богу, хоть вы знаете это.
— Сейчас это называется модным словом «меланхолия». Вы просто заскучали, мистер Вейн. Городу больше не нужен защитник и покровитель, а вы очень близко к сердцу принимаете свое бездействие.
— Вы ошибаетесь, Альфред. Как раз наоборот. Меня никак не оставляет предчувствие, что в эти праздники мне придется еще раз надеть свой карнавальный костюм.
— Вам виднее, сэр. Может, вы и на этот раз не ошиблись.
Яркий луч света ударил в небо. На черных снеговых тучах появился четкий силуэт летучей мыши, расправившей крылья. Натужно взвыли моторы, разворачивая огромные блюдца зеркал. Еще один луч ударил в круглое окно в правом крыле замка. Тень гигантской летучей мыши легла на стену. Альфред прикрыл ладонью глаза от нестерпимо яркого света.
— Вот видишь, — Брюс медленно поднялся с кресла, — мое звериное чутье не подвело меня и в этот раз!
Его глаза горели когда он смотрел на гигантский силуэт крылатого существа, а грудь распирало от предвкушения предстоящих приключений.
— Я понимаю, что вы заняты, сэр, — Альфред поправил очки, — но только один вопрос. Вы будете к ужину?
— Не знаю. Я постараюсь, — Брюс улыбнулся и вышел.
Макс Шрекк бежал так, как не бегал никогда в жизни. Вокруг него, крича, метались по площади люди, стараясь спастись от снующих повсюду клоунов. Дорогу неожиданно преградил громадного роста толстяк с татуировками на гладко выбритой голове. В огромных ручищах он держал детские салазки, которыми орудовал, как булавой, рассыпая удары во все стороны.
