Далее там были найдены: икона Спасителя, маленький кусок бумажки, в которую был завернут красивый цветок, и несколько кусков полотнянной материи, покрытой кровавыми пятнами. Подсудимая вела знакомства с лицами, заподозренными в занятии колдовством; всех их она охотно принимала, выписывала из самых отдаленных стран и относилась к ним с величайшей теплотой и радушием. Но ближе всего она сошлась с известной ведьмой, Аnnа'ой Margereth'oй Burmeisterin. Щедро наделяя ее различными подарками, она искала ее поддержки в своих кровавых замыслах. Она хотела, чтобы von Haxthausen женился на ее дочери, чтобы ее муж, генерал Neitschutz, был возвращен к своей прежней деятельности; далее, она всячески стремилась к тому, чтобы тогдашний кронпринц Иоанн Георг IV полюбил ее дочь сильной, вечной любовью. К первому желанию ее г-жа Burmeisterin отнеслась крайне отрицательно; она утверждала, что г-н von Haxthausen никогда не женится на ее дочери, так как она достоверно знает, что она продажная женщина. Что же касается всего прочего, то по ее мнению, не следует особенно тропиться; необходимо выждать момент, когда положение дел примет более благоприятное направление. Впоследствии оказалось, что через самое короткое время умер курфюрст Иоанн Георг III.
«… Показания свидетельницы Krappin также наводят на сильные подозрения. По ее словам, та же участь готовилась курфюрсту Иоанну Георгу IV. Margareth’a Burmeisterin пророчествовала ему какое-то несчастье, которое должно его постигнуть через два или три дня. И действительно, через несколько дней курфюрст, неудачно ступив, упал, причинив себе этим страшные боли. Далее был намечен день его кончины, которая должна была наступить через три года, что в действительности приключилось.»
«Что касается пламенной любви курфюрста к дочери подсудимой, любви, навеянной колдовскими средствами, то следует в общем заметить, что курфюрст отличался весьма рассудительным умом, что он крайне отрицательно и враждебно относился к женщине. В этом отношении и дочь подсудимой не составляла исключения: курфюрст глубоко презирал ее и все гнусные проделки, с которыми ему приходилось сталкиваться, он неизменно приписывал von Neitschutz: так напр., когда был найден мертвый ребенок, курфюрст не колеблясь заявил, что это – дело рук его любовницы von Neitschutz.
Далее курфюрст, вступив в законный брак со своей супругой, принял твердое решение удалить от себя дочь подсудимой; но выполнить это намерение ему не удалось: он не только проводил с ней большую часть времени, но посвящал ей даже целые ночи. Из показаний различных свидетелей выяснилось, что, как колдунья Burmeisterin, так и сама подсудимая, очень часто говорили: нет ничего невозможного в том, чтобы два человека, близко сошедшиеся друг с другом, воспылали бы страстной взаимной любовью; «моя дочь», – говорила подсудимая, – «находится в самых близких отношениях с одной высокопоставленной особой, но все же это еще нельзя назвать настоящей любовью; когда воцарится истинная любовь между ними, Бог пошлет спасение молодому курфюрсту, а ведьма Burmtisterin также не останется без награды».
