— Жанет, Жанет, — хрипло прошептал он и, найдя на ощупь выключатель ночника, взмолился: — Только не при свете!
— Только при свете, — она положила ладонь сверху его руки, сжимавшей выключатель, но потом добавила: — Ну хорошо, Хэл. Выключи. Но ненадолго. Если тебе так необходимо вернуться во тьму, возвращайся, и как можно глубже. А потом ты снова родишься и увидишь свет. Вот тогда мы его и включим.
— Нет! Пусть остается, — проворчал он. — Я не в чреве своей матери и не хочу туда возвращаться. Мне нет никакой необходимости в этом. Я возьму тебя приступом, как армия берет город.
— Не будь солдатом, Хэл. Будь любовником. Ты должен любить меня, а не насиловать. Да и как ты возьмешь меня приступом, если я буду вокруг?
Она мягко прикоснулась к нему рукой, слегка выгнула спину, и внезапно он оказался в окружении. Мощная волна захлестнула его, сходная с той, что прокатилась по нему, когда Жанет целовала его в шею, но намного сильнее и ярче.
Он зарылся пылающим лицом в шелк ее душистых волос, но она положила ладони к нему на грудь и с неожиданной силой отодвинула его от себя.
— Нет Я должна видеть твое лицо. Особенно в то время, когда мне необходимо… Мне необходимо видеть, как ты изливаешься в меня.
Она распахнула глаза так, словно пытаясь каждой клеточкой своего тела запечатлеть лицо своего любовника на веки вечные.
И Хэл не посрамил себя. Он был настолько захвачен открывшимся ему новым миром, что не обратил бы внимания, если бы сейчас сам архиуриэлит стал ломиться к нему в двери.
Он забыл обо всем и не видел больше ничего, кроме ее распахнутых глаз, зрачки которых уменьшились до размеров игольного ушка.
Всех алкоголиков в союзе Гайяак обычно отправляли к Ч. Ради людей, предававшихся этому пороку, не считали нужным тратиться ни на психотерапию, ни на наркологию. Поэтому Хэл, озабоченный стремлением излечить Жанет от ее пагубного пристрастия, решил обратиться за помощью к медицине тех, кто ее к этому пристрастил. Но хитро притворился, будто лечение необходимо ему самому.
— А у нас на Этаозе пьют все, — сказал Фобо. — Но до алкоголизма допиваются единицы, и мы умеем их лечить быстро и эффективно. Почему бы мне не попробовать стать твоим сочувственником?
— Извини, но мне это запрещено.
Этот же довод он приводил, объясняя, почему никогда не приглашает Фобо к себе в гости.
— У вас, похоже, государство запрещает вам все, что можно, и даже то, что нельзя. — И Фобо надолго залился лающим смехом. Отсмеявшись, он заметил: — Тебе ведь и пить запрещено, однако это тебя почему-то не удержало. Ладно, я не упрекаю тебя в непоследовательности. Если говорить серьезно, у меня есть одно средство как раз для твоего случая. Оно называется «Алкодот». Мы добавляем его в ежедневную норму алкоголя, постепенно увеличивая дозу, пока наконец не замещаем алкоголь им полностью. Через две-три недели пациент уже пьет состав, на 96 % состоящий из «Алкодота». Вкус у него почти тот же, так что пациент редко замечает подмену, и по окончании лечения полностью освобождается от своей зависимости. Есть только один минус, — Фобо выдержал паузу и закончил: — Появляется зависимость от лекарства!
