Дневник из сейфа | страница 30
Ее бросили в бронетранспортер, где уже рассаживалась экзекуционная команда, потом притащили избитого бородача — она никак не могла вспомнить его фамилию: не то Ющенко, не то Глущенко, — потом в кабину сел офицер, тот самый, в которого она стреляла да промахнулась утром, — и их сразу повезли на огромной скорости — только свист в ушах — в Яблоневку, и эсэсманы всю дорогу пели вполголоса красивые задушевные песни…
И вот их с бородатым втолкнули в этот сарай, где уже сидел по-турецки и жевал сухарь старик, в избе которого — на «спецмаяке» — они ждали утром Ленца. Им сказали, что пока готовят виселицы, у них есть еще время подумать. Кто согласится пойти в проводники к немцам, того пощадят…
И хотя старик даже не повернул головы к офицеру, а Шура отвернулась, а Ющенко или Глущенко показал кукиш, все равно немцы не спешили…
— Часа два прошло! — метался бородач — Неужто наши в лесу не знают? Неужто не отобьют? Много ли фрицев прикатило — десяток. И каратели далеко, в других селах. Неужто сдрейфят партизаны, бросят нас, не выручат?
— «Неужто», — беззлобно передразнил старик, посасывая сухарь, — ты минуты не могешь язык придержать? Только аппетит человеку портишь — Он, кряхтя, поднялся и, нагнувшись над Шурой, тихо произнес: — Не вишь, деушка наша прикорнула…
А она не спала.
И как только громыхнул засов, задрожала всем телом: «Конец».
— Ви обдумаль? — прорычал в дверях офицер. — Соглашайт? Наин? Гут. Пеняйт себя. Аус!
Шура первой вышла из сарая и зажмурилась от низкого, но еще слепящего солнца.
Ветерок гнал по траве зелено-желтые волны. Вкусно пахнуло откуда-то яблоками. Шура проглотила слюну: так захотелось яблока…
Прямо перед глазами висели три веревки.
На улице колыхалась согнанная с поля и из домов толпа. Женщина приложила к глазам кончик платка, худой белоголовый, как одуванчик, мальчишка, утер сопли рукавом, мрачный мужик подергал заскорузлыми пальцами прокопченные махоркой усы… Казнь! Все это Шура видела не раз на городских площадях, только раньше смотрела она, а теперь — на нее…
— Но, господа немцы! — суетился плюгавенький староста. — Сказано же вам, люди из лесу скачут, бандиты! Отложить бы ето дело, ить порушат нас!
Эсэсовцы с тревогой поглядывали по сторонам.
Шофер уже сидел в кабине бронетранспортера.
— Успеем. Лос! — гадливо отстранил от себя старосту эсэсовский командир и, остановив пошедшую к дубу Шуру, толкнул вперед старика, громко пошутив: — Рюсски занг: «Старикам вьезде у нас почьет»!
