Дневник из сейфа | страница 25
Дверь бесшумно отворилась, выпустив адъютанта.
— Кофе шефу, — бросил он на ходу одному из охранников и, не взглянув на Ленца, ушел по коридору, ловко придерживая одной рукой ворох разлетающихся бумаг.
…Сколько уже прошло времени как он стоит тут, заставляя себя отбивать подошвой ритм какого-то дурацкого мотивчика — лишь бы не осесть на качающийся под свинцовыми ногами пол?… Полчаса? Час? Два? Вечность?… Почему его держат тут, не начинают допрос? Примчался, балансируя подносом, охранник с кофейником, протиснулся в дубовую дверь и вернулся с таким благоговейно-радостным выражением, словно побывал у самого господа-бога.
…В окне двойная рама, но стекло тонкое, — удариться всей тяжестью, пробиться наружу, глоток ветра — и головой вниз, в ничто… Нет, нельзя… нет. А вдруг удастся внушить Кляйвисту, что не успел переправить кассету нашим?… Да, держаться до конца. Держаться, даже если придется пройти все девять кругов ада.
…Но почему все-таки штандартенфюрер не спешит узнать, переданы ли сведения? Чего выжидает?
Снова появился однорукий адъютант, сопровождая оберштурмфюрера со множеством наградных ленточек и значком отличного стрелка. Высокие голенища его хромовых сапог были в пыли, на щегольских галифе просвечивала пулевая прореха.
Побыв несколько минут за дверью, они вышли.
И почти сразу же над ней заполыхал огненно-красный глаз.
Охранники растворили перед Ленцом дверь и слегка подтолкнули его вперед, в холодноватый полумрак кабинета.
Взятка
Все те же плотные шторы на высоких окнах, спущенные даже днем. И так же безмятежно танцуют мозаичные ребятишки на дубовой обшивке стен. И как в первый раз, тонут подошвы в ворсистой мякоти ковра. И в глубине комнаты, там, где особенно сгустились тени, тот же Кляйвист за огромным столом.
— Извините, я заставил вас ждать, — поднялась сухонькая фигурка в светлом чесучевом костюме. — Вынужден был заняться наведением справок, имеющих отношение к вашей… хм… деятельности.
— Я протестую! — рухнул Ленц на стул. — Как понять этот новый допрос? Меня ждут в редакции!
Протестовал он шумно, но без особого энтузиазма, скорее по обязанности, на всякий случай, — он слишком хорошо понимал, что теперь не выручит и самый искусный артистизм.
— Ну, ну, — поморщился штандартенфюрер. — Вы же отлично знаете, почему вас… пригласили. Довольно же! — остановил он поток возмущенных фраз Ленца и, помолчав, пояснил: — Грета мне рассказала…
…Рассказала-таки!… Вот и все… «Финита ла комедиа»…