Тарабрин задумался.
- Может быть, вы и правы. Вы действительно, кажется, устали. Ну, а кого бы... Кого бы рекомендовали вместо себя?
- Гончарову, - тотчас ответил Жестев.
Сказал не раздумывая, не замедлив с ответом ни на секунду, - теперь Тарабрин понял, почему он задержал Гончарову и вел при ней такой разговор.
Тарабрин задумался.
- А стажа хватает у нее?
- Да разве в этом суть? - уклончиво сказал Жестев. - Формальность. А секретарь из нее будет...
Тарабрин резко повернулся к Анне.
- А как вы?
У него, кажется, мелькнуло подозрение - не сама ли Анна навела Жестева на эту мысль.
Но она так чистосердечно отозвалась: "Ох, нет, не справляюсь я...", что Тарабрин тут же отверг свое подозрение.
Он вспомнил свой спор с Гончаровой из-за зерна. Он не любил, когда председатели колхозов подминали под себя секретарей партийных организаций, а она еще тогда не боялась перечить Поспелову. Если дать ей направление, может, и получится толк...
Он строго посмотрел в глаза Гончаровой.
- Ну, а вы что думаете по поводу этого?
Анна ответила ему вопрошающим взглядом.
- По поводу чего?
- Ну вот, вся эта критика, что разводит тут товарищ Жестев. Тоже хотите быть умнее всех?
- Нет, не хочу, - твердо сказала Анна. - Хочу учиться. Хочу, чтоб меня учили. Там люди поумнее меня.
Она не сказала, где это там, но Тарабрин, кажется, отнес ее слова и на свой счет.
"Не глупа, - подумал он. - Дисциплинированна. Может быть, и получится толк".
Вечером на партийном собрании коммунисты разбирали заявление Жестева. И то, что Тарабрин дал согласие обсудить это заявление, означало: райком не возражает против освобождения Жестева от секретарских обязанностей.
Тарабрин был опытным партийным работником, знал, что смена руководителей должна способствовать подъему работы. Он перевел разговор на хозяйственные планы колхоза, расшевелил людей, вызвал на разговор, побудил выступить Анну, и Анна не сдержалась, высказалась, наговорила и в адрес Поспелова, да и в свой собственный адрес немало горьких слов...
Она верила в то, что говорит, в этом и была ее сила. И те, кто слушал ее, видели, что она верит. И тоже верили ей. Тем более что за два года, которые она провела в колхозе, ее слова не расходились с делами.
Поверил в нее и Тарабрин, и, когда встал наконец вопрос о новом секретаре, из-за чего, собственно, он и приехал в колхоз, он посоветовал мазиловским коммунистам выбрать секретарем партийной организации Гончарову, и они согласились, что Гончарова годится в секретари.
