- Ну что вы...
- Отучились жить своим умом, Анна Андреевна, и я в том числе. А теперь опять пришло время жить своим умом. Не подумайте, я не оправдываюсь и дураком себя не считаю. Но бывают обстоятельства сильнее нас.
Тут Варвара Архиповна позвала их завтракать.
- Что ж, пойдем, - миролюбиво согласился Жестев. - Вареники - штука добрая... - Он подцепил вилкой вареник, и вернулся к начатому разговору: Написал в райком, прошу освободить, хватит.
- Чего хватит?
- Всего. Послужил, хватит, не справиться мне теперь.
- Ну, это уж вы... Вас уважают в Мазилове.
- Уважить не важить. Уваженья я не потеряю, коли честно признаюсь, что ныне воз не по мне.
- Что-то я не вполне понимаю...
- Я и сам не все понимаю, потому и запросился в отставку. Отслужил свое, выполнял, что приказывали, а теперь...
Тут вмешалась Варвара Архиповна:
- А теперь не хочешь никому подчиняться?
Но Жестев не принял шутки.
- Ты, мать, не шути. Подчиняться - это легче всего. Теперь их время... - Он кивнул на Анну. - Эти не захотят подчиняться, а для этого не только голова нужна... Образование нужно. А у меня его... Я больше, как указывали, а теперь и самому указать надо. Что было? Один за всех на всю страну думал, а ныне коллективно придется решать...
Только тут начал доходить до Анны смысл его слов.
- Значит, на пенсию собрались?
- Значит, - подтвердил Жестев.
- Не отпустят, - возразила Анна.
- В самый раз, - не согласился Жестев. - Увидите. Ведь у нас кто шел в ход! Или "чего изволите?" или "поднажмите, ребята". Ну, насчет "поднажмите" это я могу. А теперь народ потребует - что и к чему?
Варвара Архиповна опять вмешалась:
- Вареники-то остывают!
Прямо пальцами Жестев взял щепоть соли.
- Ты бы сахарку.
- С солью привычнее.
Жестев многое не договаривал, лишь постепенно раскрывался он перед Анной и каждый раз наводил ее на новые необычные мысли.
Анна собралась было уходить, но кто-то зашаркал в сенях, постучал и, не ожидая отклика, потянул на себя дверь.
- Не помешаю?
Это был сам Тарабрин.
- Егор Трифонович... Товарищ Гончарова, оказывается, тоже тут...
- Не ждал я вас, Иван Степанович. Мать, спроворь...
- Нет, нет, - решительно отказался Тарабрин. - Не голоден. Извини меня, Егор Трифонович, знал о болезни, справлялся, а навестить не мог. Да и сегодня не приехал бы, не приди твое заявление...
Жестев не спеша пошел навстречу гостю.
Тарабрин пожал всем руки, разделся, улыбнулся Анне.
- А вы как хозяйничаете?
