Глава 7. МОНАХ ТУК НА СВОБОДЕ
— Неужели, — усомнился монах Тук, — в Шервудском лесу идет дождь? Кто мог о таком даже подумать? Я-то считал, что здесь всегда прекрасная летняя погода, неподвластная человеческим порокам и жадности. Однако ливень — небольшой, после него установится отличная погода для большой гусиной ярмарки. Я нарушу пост и съем пару жирных свежих форелей с хрустящим хлебом, запив их фляжкой пива. Только нужно поторопиться. Несомненно, там будет много людей, которые захотят купить молитвы, переписанные мною на пергамент, людей, которые заплатят за то, чтобы я помолился за них в Ноттингеме. Благодаря злодею-шерифу, который всех держит за горло, им, беднягам, без божьей помощи не обойтись.
Выйдя из пещеры на берегу ручья в Копманхерсте, монах обнаружил, что легкий дождь уже не только перестал, но и не оставил никаких следов.
Тук положил охапку сухих дров в костер, и вскоре затрепетал веселый огонек. Он приготовил завтрак и от души поел.
После трапезы монах покормил мула и собаку, навел порядок и осторожно затушил огонь.
Он оставил пса сторожить вход в пещеру, привязал мула, чтобы тот не забрел далеко в лес, и на лодке переплыл речушку. Он как раз привязывал суденышко, когда с противоположного берега послышался оклик.
Подняв глаза, монах увидел менестреля, который просил его вернуться обратно.
— Вы не могли бы меня перевезти? — кричал человек. — Я не люблю мочить ноги!
— А ты не боишься их запачкать, странник? — прокричал в ответ Тук. — Мне не очень нравятся бродячие музыканты и певцы. У них обычно не оказывается платы за перевозку.
— Платить за то, чтобы меня перевезли в этом несчастном гробу? — разозлился менестрель. — Да я лучше перелечу по воздуху!
После продолжительного спора братец Тук, ворча, вернулся на другой берег и язвительно сказал:
— Некоторым везет. С какой стати ты, нищий, решил, что имеешь право навязываться мне безо всякой благодарности.
— А за это оскорбление, — прокричал менестрель, и в его карих глазах мелькнул шутливый огонек, — вы перенесете меня через ручей на своей толстой спине, если вообще способны поднять что-нибудь тяжелее вилки.
— Смогу ли я перенести тебя? — заорал монах Тук. — Я могу перенести двух таких, как ты, по одному в каждой руке.
