— В самом деле? — Медсестра не знала, верить ли подобной гиперболе.
Водителя «пежо» закутали, как младенца, в большое белое хлопчатобумажное одеяло. С трудом высвободив руку, он потянулся к Мартину.
— Пол Брэдли, — произнес он.
Мартин потряс его руку:
— Мартин Кэннинг.
Он постарался не сдавливать руку водителя «пежо» слишком сильно, чтобы не сделать ему больно, но потом забеспокоился, что рукопожатие оказалось слишком вялым. Когда речь заходила о мужском знакомстве, отец Мартина, Гарри, был непреклонен («Тоже мне Мэри-Эллен Дряблые Ручонки — жми руку по-мужски»). Мартин зря беспокоился — рука у Пола Брэдли оказалась на удивление маленькой и гладкой, а пожатие — жестким и механическим, как у автомата.
Мартин не прикасался к другому человеку уже несколько месяцев, разве что случайно: взял сдачу у кассирши в супермаркете, подержал блевавшего Ричарда Моута над унитазом, когда тот перепил на вечеринке. Неделю назад он помог пожилой женщине сесть в автобус и удивился, как его тронуло прикосновение ее невесомой пергаментной руки.
— Вам бы самому прилечь не мешало, — сказал Пол Брэдли. — На вас лица нет.
— Правда? — Он немедленно почувствовал слабость.
— Неприятное, похоже, было происшествие, — вставила парамедик.
«Происшествие» — так назвала полицейская эту вспышку дорожной агрессии. «Нам нужно будет вас опросить как свидетеля происшествия, сэр». Милое нейтральное слово, вполне может означать «увлекательное приключение». Может, так ему и описывать собственную передрягу: «Да, ну так вот, в России со мной приключилось досадное происшествие…»?
Регистраторша в приемном покое спросила данные водителя «пежо», и Мартин понял, что забыл его имя. Пострадавшего укатили дальше, а сестра посмотрела на Мартина учительским взглядом и сказала:
— Вы не могли бы выяснить? И узнайте его адрес и кто ближайшие родственники.
Отправившись на поиски водителя «пежо», Мартин обнаружил его в отгороженном занавесками пространстве, где ему измеряли давление.
— Извините, — прошептал Мартин, — мне нужны его данные.
Водитель «пежо» попытался сесть, но медсестра мягко толкнула его обратно.
— Приятель, возьми у меня в куртке бумажник, — сказал водитель «пежо», поверженный навзничь.
В углу на металлическом стуле висела черная кожаная куртка. Мартин осторожно залез во внутренний карман и достал бумажник. Было что-то странно интимное в том, чтобы лазить по чужим карманам, словно он воровал от нужды. Куртка была из дорогой, мягкой кожи. «Ягненок», — догадался Мартин и подавил в себе желание надеть ее и ощутить себя в чужой шкуре. Он помахал сестре бумажником, мол, нашел, что искал, и больше ничего не замышляет, и она мило ему улыбнулась.
